"Иван Шмелев. Свет разума" - читать интересную книгу автора

голоском: "Пашечка, сестра Машечка... возродимся духовно, сорвем пелену
греха!" И они-то, дурехи, грызут кости курячьи, и воркуют: "Сорвемте, братец
по духу, Ларион Валерьяныч... только винца дозвольте!" А он бутылку
придерживает и томит: "А что есть грех?" - "Стыд, братец". - "Верно. Ева
познала грех - стыд!" Возмутился я духом и возревновал. А он еще: "Будем
причащаться духу!" И я крикнул через забор: "Так у тебя непотребный дом?! На
это милиция существует!" И побежал в милицию. А начальник мне, дерзко: "Раз
он такой магнит - его счастье!" Как-то во мне все спуталось, докладываю-то
не. по порядку...
Как пришли вторые большевики, он в окошко на шесте выставил: "Долой
ветхую церковь", а внизу: "Всех причащаю Любви!" Стал домогаться, чтобы наш
храм ему передали, бумагу подал. Совсем, было, подмахнул ему какой-то
комиссар Шпиль, адвокатишка бывший, да наши дрогали подошли с дрючками и
матроса привели: "Только подмахни, будет тебе не шпиль, а цельное полено!"
Их не поймешь. Венчался у нас чекист Губил - помните, с кулак у него на шее
дуля! - всем образам рублевые свечи ставил и велел полное освещение!
И вот, уехали с Врангелем. А тот все пережил, такой гладкий. И
домогается! О. Алексия другой месяц в Ялте томят, чуть не расстреляли. Ну, я
за него и принял бремя. Ничего не страшусь. Что страх человеческий! Душу не
расстреляешь. И схватился с тем хулителем веры в последний бой!.. На
Рождество проповедь сказал. Плакали. И Писание не так знаю, и в риторике
слаб, и в гомилетике, но на волю Божию положился. Начну про хозяйство - а
потом и сведется к Господу! Говорю: "Бывает засуха в полях, а там и урожая
дождутся, такожде и в душах наших! Пропоем тропарь Празднику!" И поем. И про
Свет Разума говорил: "Слушай Христа, что Он велит. И не устрашайся! Христа
принимай к себе! Какой Он был? Что есть Солнце Правды?" Поговорил о Правде.
Все вздыхают. "Можем мы без Христа?" - "Не мо-жем!" - все, в один раз!
Прихожу домой... Кто шапку картошки принес, кто яичко, кто муки стаканчик.
Идешь по базару - говорят: "Спасибо, отец дьякон!" Работаю по садам с ними,
за полфунта хлеба, и все меня знают. И Свет Разума поддерживаю. Только
теперь постигаю великое - Свет Разума! Все мудрецы посрамлены, по слову
Писания. До чего доделали! У-мы!! И приняли кабалу и тьму. А которые не
приняли - бежали в Египет от меча Иродова. А Свет-то Разума хранить надо?
Хоть в помойке и непотребстве живем, а тем паче надо Его хранить. И только
на малых сих надежда, поверьте слову! Мы с вами одиночки, из
интеллигенции-то, а все - прохвосты, пересчитайте-ка наших-то! Волосы
поднимутся. Об них страшную комедию писать надо, кровавыми слезами. Факты,
фак-ты такие, и все запечатлены! Поцеловали печать. Думали - на пять минут
только обманно предались, а потом в тинку и паутинку затянулись. И уже во
вкус входят! И вот, Господь возложил бремя. Но вот какая история...
Этот самый Иван Иваныч и попал к тому в лапы. А тот бумагу себе у них
выправил на проповедь. А те и рады: рас-ка-чивай! Выгоняй "опиум" из народа,
Свет-то Разума! В скотов обратим, запрягем и поедем. С "опиумом"-то народ -
без страха, а без него - сразу покорятся! Раз понятия Правды нет, тогда все
примется, хлеба бы только не лишали! А если еще и селедку дают, - чего! А
Ворон-то и рад. Он и плут, и сумасшедший дурак, у него одно засело - под
себя покорить... В нем, может, помещик-самодур отозвался, прадедушка
какой-нибудь... Я, простите, Ломброзо читал - и думаю, что...
наследственность о-чень содействует революции! Говорите - Бакунин? Я вам
пятерых здешних насчитаю. Вы Аршина-то прощупайте. Бездна падения!