"Олег Шмелев. Три черепахи " - читать интересную книгу автора

Однако историю своего рода полковник милиции Серегин знал хорошо (в
согласии с его самодеятельной теорией - до прадеда включительно) и
старался, чтобы его сын и дочь тоже ее запомнили. Он питал тайную надежду,
что и внуки его узнают ее из уст своего деда, - ведь им уже по три года, а
Серегин рассчитывал еще пожить лет, скажем, десяток, хотя сердце порой и
пошаливает.
Прадед его родился где-то между 1815-м и 1820 годом и был крепостным
пензенского помещика. Он ставил избы, клал печи, ладил сани и коляски. В
1857 году Никита Серегин получил вольную - за то, что вынес из горящего
помещичьего дома господских детей. Как говорил полковнику Серегину его дед,
Дмитрий Никитич, об этом имелся документ, да потерялся где-то. Дед держал
лавку скобяных товаров в Благовещенске - следовательно, был уже, так
сказать, представителем мелкой буржуазии. А отец, Иван Дмитриевич, окончив
реальное училище, в 1914 году вступил в Российскую социал-демократическую
рабочую партию и стал профессиональным революционером.
Об отце своем полковник Анатолий Иванович Серегин мог бы поведать
много - не хватит времени рассказать и сотую долю, пока реактивный лайнер
летит от зауральского города до Москвы. Если же отмечать только ключевые
события, довольно будет нескольких строк. В 1934 году Ивана Дмитриевича
назначили начальником цеха на металлургический завод в городе Электрограде,
где ему дали двухкомнатную квартиру в двухэтажном бревенчатом доме - первую
в его жизни отдельную квартиру. Его сыну Анатолию было тогда десять лет.
Осенью 1941 года часть завода, в том числе цех Серегина, эвакуировали
на восток, и из этой части вырос во время войны самостоятельный завод,
директором которого до самой своей кончины, до 1969 года, был Серегин.
Анатолия Серегина, родившегося в 1924 году, призвали в армию в сорок
втором. Анатолий бредил и грезил разведкой, что было наивно для
стриженного, "под ноль" и еще не начавшего бриться новобранца. Но желание
его почти осуществилось - с маленькой поправкикой. Он попал в ОМСБОН -
Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения.
Серегина научили подрывному делу и еще многому, что необходимо уметь
диверсанту, действующему в глубоком вражеском тылу. Потом, в начале
1943-го, их сбросили на парашютах в одном из районов Правобережной Украины,
и полтора года Анатолий ходил по тылам оккупантов, рвал рельсы,
бензосклады, минировал шоссейные дороги. Всякое бывало - и бои в окружении,
и ночные налеты на железнодорожные станции, и быстрые отходы перед
подавляющими силами карателей, когда невозможно даже схоронить убитых
друзей. Анатолия ранило три раза, но ему везло - пули попадали в ноги, и
только в мягкие ткани. Его наградили орденом Славы III и II степени и
медалью "За отвагу".
В декабре 1945-го его демобилизовали, как имеющего три легких ранения,
и он уехал в Сибирь, домой, к отцу с матерью. До осени 46-го отдыхал
(вернее, заново проходил десятилетку - по учебникам, по школьным своим
тетрадям), а осенью поступил на юридический факультет Московского
университета - приняли его вне конкурса, демобилизованным тогда установили
льготы. С этого момента биография его во многом напоминает биографию майора
Баскова, но с учетом семнадцатилетней разницы в возрасте...
Так что, можно сказать, не совсем случайно судьба свела их в аэропорту
Домодедово, где майор Басков встречал полковника Серегина.
Как они условились накануне по телефону, майор ждал Серегина в комнате