"Олег Шмелев. Три черепахи " - читать интересную книгу автора

буфетчицы тоже... Разыщи всех, предъяви карточки... Может, признают,
Шилов вскочил,
- Не суетись, - осадил его Басков, выкладывая на стол из серого
фибрового чемоданчика белье. - Захвати чемодан, покажи... Не вспомнят ли
вчерашнего посетителя с таким сереньким... Если там гардероб летом не
работает, сдавать ручную кладь некуда, в зал несут...
Марат Шилов, взяв чемоданчик и паспорт, покинул кабинет - все-таки
почти бегом, - а Басков позвонил дежурному по райотделу милиции
Ворошиловского района и попросил его передать настоятельную просьбу
начальнику угрозыска, чтобы срочно связался с ним, Басковым. И правила, и
простой здравый смысл требовали, чтобы районные его товарищи проверили, не
замешаны ли тут местные, обитающие на территории района лица, сомнительные
по части уголовной. Начальник районного угрозыска позвонил через несколько
минут. Они условились о контактах.
Теперь оставалось составить телеграмму. К сожалению, о неизвестном
пострадавшем можно было сказать только, что это мужчина 55-58 лет, особые
приметы - татуировка в виде черепахи (просьба сообщить, не было ли
заявлений об исчезновении мужчин этого возраста). О рецидивисте Балакине
Александре Ивановиче все известно, кроме его нынешнего местопребывания.
Надо объявить розыск в связи с новым делом.
Телеграмма эта еще до часу дня будет получена в отделах и управлениях
внутренних дел, где стоят телетайпы, то есть в сотнях городов Советского
Союза. Оттуда ее передадут по иным каналам в малые города, городки,
поселки, и уже сегодня к вечеру в дело включится милиция всей страны. Когда
Басков представлял себе, как срабатывает этот механизм, у него появлялось
такое чувство, словно он обладает сверхъестественной способностью, не
покидая собственного кабинета, окунуть руку в студеную воду Берингова
пролива.
Отослав перепечатанную и подписанную телеграмму в телеграфный зал,
Басков собирался спуститься в буфет перекусить, потому что утром, уезжая из
дома, ничего не поел - не хотелось. Но тут явился курьер с улицы
Белинского, из областного УВД. Басков расписался в получении дела Балакина,
поблагодарил курьера, раскрыл папку, начал читать подшитые бумаги и скоро
забыл о том, что проголодался.
Из протокольных записей даже при небольшом воображении можно было
выстроить всю судьбу вора Балакина, такую злую и крученую, что хватило бы и
на роман и на сотню кошмарных снов, от которых заходится сердце. Но Баскова
особенно поразила одна ничтожная деталь - ничтожная при любой иной
комбинации, но не при той, что выпала ему сейчас.
В деле среди особых примет имелось скрупулезное описание татуировок.
Балакин - Брысь носил на своей коже портативную картинную галерею и целый
свод прописных воровских истин, ни одну из которых составители катехизиса
не рискнули бы занести в свое сочинение. Басков буквально застыл,
наткнувшись в этом пространном каталоге на черепаху. За всю свою практику
он впервые встретился с такой наколкой сегодня, час назад, когда читал
принесенное Маратом Шиловым медицинское заключение о неизвестном
пострадавшем. И вот вторая черепаха. Каждый бы подумал, что это неспроста,
что не случайно сползлись эти два симпатичных пресмыкающихся.
Басков, разумеется, не верил ни в бога, ни в черта, хотя его любимой
клятвой, когда приходилось в чем-нибудь поклясться, была божба, перенятая