"Афонсо Шмидт. Тайны Сан-Пауло " - читать интересную книгу автора

железной хватки негра оказались безуспешными - бедняга вынужден был
подчиниться. Жертва и свидетель волей-неволей последовали за агентом
полиции. Только когда они скрылись из виду, Марио вспомнил, куда и зачем
направлялся, и ускорил шаг. Через несколько минут он был у церкви. Грузовик
уже ушел, набитый до отказа. Другой, еще пустой, стоял У тротуара. Марио
бегом бросился к машине. К ней уже со всех сторон устремлялись люди, Посадка
превратилась в настоящий штурм, подходили все новые и новые пассажиры. Марио
схватился рукой за задний борт, ступил на подвесную ступеньку и впрыгнул в
кузов. Грузовик, как всегда, переполненный, подбрасывая и сотрясая свою
жалкую человеческую поклажу, вез ее в новый район города, возникавший на
месте старого захолустья. Марио прижали к боковому борту. Сдавленный людьми,
швыряемый из стороны в сторону, он спрашивал самого себя: "Подлый
бездельник!.. Что этот Бимбо замышляет?..."
Не обращая внимания на то, что его толкают, наступают на ноги, в этой
темной и скрипучей коробке, набитой людьми, Марио думал о ней, о Нисии...

Тыковка

Уже много месяцев Марио работал в кафе, расположенном между захудалым
кинотеатром и жилым домом с магазинами в первом этаже. В это кафе обычно
заходили после сеанса, здесь же бывали модисточки *из трех-четырех ателье
мод ближайших кварталов.
Раньше, обслуживая этих веселых посетительниц, упиравшихся острыми
локотками в цинковую стойку, буфетчик рисовал в своем воображении
идиллические картины, какие видел вокруг себя, мечтал о том, как бы завести
интрижку с одной из этих девиц. Однако впоследствии Марио пришел к выводу,
что он ничтожный человек, попираемый всеми, и не смеет даже думать о
чем-нибудь подобном.
Марио не обладал никакими талантами; его внешность вызывала у
окружающих только улыбку, поэтому, всегда небритый и неряшливый, он был
неразговорчив, сторонился людей. Он ненавидел тех, кто пытался сблизиться с
ним. Кроме того, это прозвище "Куика" мешало ему жить. Почему? Ему казалось,
будто на лацкан его пиджака привесили зеленую тыковку.[2] С подобным
"брелоком", раскачивающимся на груди, Марио видел себя вечным неудачником.
Разве мог он завоевать женскую любовь? В глубине его сознания таилась
твердая уверенность, что рискни он вымолвить хоть одно нежное словечко, его
избранница презрительно засмеется ему в лицо. Она даже может встретить его
такой убийственной фразой: "Не забывайся! Ничтожество!.. Куика... Поди
прочь..."
Страшась рисовавшихся в его воображении возможных последствий такого
необдуманного шага, Марио продолжал швырять на цинковый прилавок блюдца с
дымящимися на них чашками кофе и, почти не глядя, разрывал и бросал желтые
бумажные жетончики, которые посетители получали в кассе у Леонардо.
Самое большее, на что он осмеливался, была загадочная фраза, которую он
изредка выкрикивал громким голосом:
- А кассочка-то пуста!.. А кассочка-то пуста!..
Он имел в виду блюдце на стойке, предназначенное для чаевых, где лежали
три-четыре монетки по десять сентаво. По воскресеньям Фирмино бросал туда
серебряную монету в одно крузейро и предупреждал:
- Не забывайте, что это моя монета. Я положил ее туда для приманки...