"Роберт Шмидт. Огни в руинах" - читать интересную книгу автора

ситуацию, время от времени подкидывая новые идеи. Потом он заснул,
беспокойно ворочаясь и бормоча что-то под нос. Я же в это время сидел у
окна и глядел на город. С такой высоты видеть было мало чего: старые дома,
окружающие рынок, не позволяли пробиться взглядом к дальним частям Старого
Города, но даже то, что я видел, радовало глаз. Я вспоминал мгновения
прошлой жизни: вечеринку в кафе напротив после окончания школы, когда один
из наших дружков, Метек, смылся, забрав с собой все деньги, собранные на
подарок учителям, и как раз в этом месте мы его и накрыли; моменты, когда с
цветами ждал девушку, чтобы потом сесть под памятником Фредро3 - сейчас это
была расплавленная глыба металла, в которой с трудом можно было распознать
человеческую фигуру; встречи в студенческом клубе, рядом, на Шевской, где
когда-то, сто лет назад, собиралась вся наша гоп-компания. Подобных
воспоминаний у меня было много, а места, к ним приписанные, исчезли,
сметенные вихрем атомного взрыва, оставшись только лишь в моей памяти.
Солнце начало скатываться за сорванные крыши домов, когда дверь
открылась, и в зал вошло несколько приближенных людей Бургомистра. Не
говоря ни слова, они указали нам на дверь и провели уже известным нам путем
в подвал.
На сей раз здесь было гораздо темнее - отсутствия солнечного света
даже из небольших окошек, ничто не могло возместить. Даже дополнительные
факелы. Входя в длинный зал, я заметил, что здесь собралось много людей,
скорее всего - доверенных лиц Бургомистра, которые должны были стать
свидетелями его окончательного триумфа над Проклятыми. Я глянул на Павла и
увидал на губах приятеля странную усмешку. Точно такую же я видал и тогда,
когда, в присутствии Савицкого, вместо того, чтобы попасть под суд, Павел
пошел на повышение. Не было никаких сомнений, что у капитана Завадского
имелась идея, которая должна была помешать всем планам Собещука. Интересным
оставалось то, удастся ли ему эту идею реализовать до того, как нас убьют.
Снова мы остановились перед "троном", на котором восседал пан Ян,
называемый Бургомистром. Охранники остались буквально в полушаге от нас,
нацелив стволы в наши спины.
- Ну что, подумали, господа доктора? - спросил бургомистр.
- Подумали, - ответил Павел. Я же пока решил помолчать.
- Тогда слушаю. - Собещук, если, конечно же, это был он, сел поудобнее
на кресле и отработанным жестом подпер голову рукой.
И вот тут все и началось.
- А без очков вам удобно? - спросил Павел, и звучание этих слов, а
вернее - их смысл, стерли даже тень улыбки с лица Бургомистра. - Могу
поспорить, что в такой темноте вы видите паршиво. Хотя, две диоптрии - это
не такая уже и трагедия, разве что недостатки зрения в последнее время
усилились...
- Не понял, - сказал пан Ян. - О чем это ты говоришь? У меня с глазами
все в порядке.
- Да? Тогда скажите, сколько пальцев я показываю? - спросил Павел с
ядовитой усмешкой, вытянув руку с пальцами, сложенными в жест, считавшийся
когда-то оскорбительным. Бургомистр никак не отреагировал, но было видно,
что его обеспокоили шорохи приглушенных комментариев, доходящие из зала.
- Даже если я вижу и не слишком хорошо, - сказал пан Ян через какое-то
мгновение, - то это еще ничего не означает. В наши времена, когда
электричества нет, и много времени проводишь у огня, зрение потерять легко.