"Вольфдитрих Шнурре. Герой нового времени " - читать интересную книгу автора

Но по-настоящему героем и мучеником он для нас только еще становился.
Потому что чем меньше мы знали о его дальнейшей судьбе, тем сильней должны
были ему сочувствовать, а чем сильней мы ему сочувствовали, тем более он в
наших глазах преображался.
Честно сказать, мне порой даже казалось, что это уже слишком, что лучше
бы помнить господина Кренцке таким, каким он был на самом деле.
Однажды я сказал это господину Пите, а тот вдруг прищурился и спросил:
- Ты это серьезно?
- А почему вы таким тоном спрашиваете? - обиделся я. - О нем я шутить
не собираюсь.
- Да так, похоже на шутку, - сказал господин Пите.
Он вышел из своего маленького огорода, снял с себя фартук и внимательно
огляделся, не видит ли нас кто-нибудь со двора. Потом быстро предложил:
- Заходи-ка сюда.
Потом отослал жену из комнаты, где она как раз вытирала пыль, и сунул в
рот маленькую сигарку.
- Ну-ка, присядь, до конца перемены еще четыре с половиной минуты.
У него было довольно уютно. И все-таки я подумал, что лучше бы нам
остаться во дворе.
Господин Пите как будто угадал мои мысли. Он отогнал дым от своего
лица.
- Пора, пожалуй, поговорить. Кому-то из вас я должен это сказать. В
конце концов, это ваше дело, не мое.
- Ну-ну, - попросил его я. - Давайте.
- Так вот слушай, - начал господин Пите. - Сижу я недавно у
парикмахера - он меня намылил, бреет - и смотрю в зеркало. Вдруг вижу:
открывается дверь и входит Кренцке. Похоже, он там постоянный клиент, потому
что хозяин к нему сразу подскочил, помог снять куртку. А тот ужасно при
этом, бедняга, охает. "Все хуже мне, - стонет. - Вы не можете себе
представить, как это выматывает". - "Еще как могу, - отвечает хозяин. - Я,
как парикмахер, просто не знал бы, что бы мне делать без одной руки! Тем
более без правой".
Отчего-то у меня перехватило дыхание.
- Как вы сказали?
- Ты все правильно расслышал. - Господин Пите с отсутствующим видом
постучал по аквариуму, где плавали золотые рыбки. Затем вынул изо рта свою
сигарку и стряхнул с нее мизинцем пепел.
- Это был не протест, а просто-напросто ревматизм.
Где-то рядом фрау Пите громко заколачивала гвоздь в стену.
Да нет, это был не гвоздь, это стучало мое сердце.
- Вы думаете, он просто не мог поднять свою правую руку?
- Даже вот на столько, - сказал господин Пите. - "Вы не представляете,
какая это боль, - стонал он в тот раз у парикмахера, - особенно вот тут, в
локте и в плече. Иногда, ей-богу, такое чувство, будто мне конец". - "Ну,
одно хорошо, - говорит хозяин и пододвигает ему кресло, - вы можете писать и
левой". - "Тренировка, - кряхтит Кренцке, а сам усаживается осторожно, будто
на гвозди. - Со мной это частенько случалось. Но так худо еще не бывало".
- Тогда почему же он ничего не сказал директору?