"Александр Шохов. Рождение сатаны" - читать интересную книгу автора

выпить он уже ровным счетом ничего не мог. Тут он как-то туманно припомнил
свое положение, но эти мысли не хотелось подпускать близко, и он принялся
смотреть на сцену.
Как раз из-за кулис, под дружные аплодисменты публики вышел молодой
патлатый человек и принялся читать Николая Гумилева. "Да что у них, вечер
памяти рок-н-рола, что ли?"- подумалось мэру. Дело в том, что в последние
годы жизни, будучи уже глубоким старцем, Николай Гумилев выступил в защиту
музыкантов. Расстрелять его не решились - все-таки всемирно известный
поэт... Слава богу, он сам скончался в 1970 году, за год до смерти
Победителя. Но юноша читал что-то из раннего, и Карел Ярсович успокоился.

-
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные делались сами...

Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.

Юноша читал хорошо. Карела Ярсовича до слез пробрало, когда Змей,
похитив красавицу, вещал:

"Я
красавиц таких, лебедей
С
белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.

Но еще ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре:

Умирают в пути, и тела
Я
бросаю в Каспийское море..."

"До чего хорошо! - думалось Карелу Ярсовичу.- Господи, до чего же
хорошо сказано!"- Ей богу, он готов был заплакать.

И тут на сцену и впрямь выплыли лебеди: настоящие, белые, по-лебединому
кричащие, и вода в круглом пруду вроде была настоящей, а кругом
закружились в волшебном танце белоногие и белогрудые красавицы, не
стесняющие себя излишней одеждой. Смотреть на них было хорошо. Карел
Ярсович никогда не любил балета, да и, в сущности, никогда не видел его
по-настоящему. Но это был БАЛЕТ. Хотелось еще и еще смотреть на эту
совершенную грацию, забыть обо всем, отдаться душой и глазами таинству
танца, и переживать глубоко-глубоко в сердце, как первое увлечение юности,