"Михаил Шолохов. Алешкино сердце" - читать интересную книгу автора

- А Нюратку вашу из канавы тоже отрыли собаки и середку у ей выжрали...
Алешка повернулся и пошел молча и не оглядываясь.
Парнишка, чикиляя на одной ноге, кричал ему вслед:
- Маманька наша бает, какие без попа и не на кладбище закопанные, этих
черти будут в аду драть!.. Слышь, Лешка?

x x x

Неделя прошла. У Алешки гноились десны. По утрам, когда от тошного
голода грыз он смолистую кору караича, зубы во рту у него качались, плясали,
а горло тискали судороги.
Мать, лежавшая третьи сутки не вставая, шелестела Алешке:
- Леня... пошел бы... молочаю в саду надергал...
Ноги у Алешки - как былки, оглядел их подозрительно и лег на спину, от
боли, резавшей губы, длинно растягивал слова:
- Я, маманька, не дойду... Меня ветер валяет...

На этот же день Полька, старшая сестра Алешки, доглядела, когда богатая
соседка, Макарчиха по прозвищу, ушла за речку полоть огород, проводила
глазами желтый платок, мелькавший по садам, и через окно влезла к ней в
хату. Подставив скамью, забралась в печку, из чугуна через край пила постные
щи, пальцами вылавливала картошку. Убитая едой, уснула, как лежала,- голова
в печке, а ноги на скамье. К обеду вернулась Макарчиха - баба ядреная и
злая. Увидела Польку, взвизгнула, одной рукой вцепилась в спутанные
волосенки, а другой - зажав в кулаке железный утюг, молча била ее по голове,
лицу, по гулкой иссохшей груди.
Из своего двора видал Алешка, как Макарчиха, озираясь, стянула Польку с
крыльца за ноги. Подол Полькиной юбчонки задрался выше головы, а волосы
мели по двору пыль и стлали по земле кровянистую стежку.
Сквозь решетчатый переплет плетня глядел, не мор- гая, Алешка, как
Макарчиха кинула Польку в давниш- ний обвалившийся колодец и торопливо
прикинула землей.

x x x

Ночью в саду пахнет земляной сыростью, крапивным цветом и дурманным
запахом собачьей бесилы. Вдоль обветшалой огорожи лопухи караулят дорожку
бессменно. Ночью вышел Алешка в сад, долго глядел на Макарчихин двор, на
слюдяные оконца, на лунные брызги, окропившие лохматую листву садов, и тихо
побрел к воротам Макарчихиного двора. Под амбаром загремел цепью и забрехал
привязанный кобель.
- Цыц!.. Серко... Серко...- Стягивая губы, Алешка посвистал
заискивающе, и кобель смолк.
В калитку не пошел Алешка, перелез через плетень и ощупью, ползком
добрался до погреба, накрытого бурьяном и ветками. Прислушиваясь, звякнул
цепкой. Не заперт погреб. Крышку приподнял, ежась спустился по лестнице.
Не видал Алешка, как из стряпки выскочила Макарчиха. Подбирая рубаху,
прыжками добежала до повозки, стоявшей посреди двора, выдернула шкворень и -
к погребу. Свесила вниз распатлаченную голову, а Алешка закрыл помутневшие
глаза и, прислушиваясь к ударам тарахтящего сердца, не передыхая пил из кув-