"Михаил Шолохов. Червоточина" - читать интересную книгу автора

взвалить...

x x x

В субботу затемно пришел Прохор Токин. Долго мялся возле дверей, крутил
в руках затасканную зеленую буденовку, тоскливо и заискивающе улыбался.
"Пришел быков у отца просить",- подумал Степка. Сквозь изодранные мешочные
штаны Прохора проглядывало дряблое тело, босые ноги сочились кровью, в
глубоких глазницах тускло, как угольки под золою, тлели слегка раскосые
черные глаза. Взгляд их был злобно-голоден и умоляющ.
- Яков Алексеевич, выручи, ради Христа! Отработаю.
- А что у тебя за беда? - спросил тот, не вставая с кровати.
- Быков бы мне на день... Сено перевезть. Завтра день праздничный... а
я бы перевез... Разворуют сено-то!
- Быков не дам!
- Ради Христа!
- Не проси, Прохор, не могу. Скотина мореная.
- Уважь, Яков Алексеевич. Сам знаешь, семья... чем коровенку зимовать
буду? Бился, бился, не косил, а по былке выдергивал... .
- Дай быков, отец! -вмешался Степка.
Прохор метнул в его сторону благодарный взгляд, суетливо моргая
глазами, уставился на Якова Алексеевича. Неожиданно Степка увидел, что
колени у Прохора мелко подрагивают, а он, желая скрыть невольную дрожь,
переступает с ноги на ногу, как лошадь, посаженная на передок; чувствуя
приступ омерзительной тошноты, Степка побледнел, выкрикнул лающим голосом:
- Дай быков! Что жилы тянешь!..
Яков Алексеевич насупил брови.
- Ты мне не указ. А коли такой желанный, то езжай в праздник сено вози!
Своих быков в чужие руки я не доверяю!
- И поеду.
- Ну, и езжай!
- Спасибочко, Яков Алексеевич! - Прохор выгнулся в поклоне.
- Спасибо - спасибом, а молотьба придет - на недельку приди,
поработаешься.
- Приду.
- То-то, гляди!

x x x

В воскресенье, едва засветлел рассвет, под окнами хат и хатенок
загремели костыли квартальных. Яков Алексеевич встретил своего квартального
возле крыльца.
- Ты чего спозаранку томашишься?
- Рассвенется, приходи в школу на собрание. Квартальный развернул кисет
и, слюнявя клочок газеты, невнятно пробурчал: - Статист приехал посевы
записывать... Для налогу... Вот какие дела... Прощевайте!

Пошел к калитке, на ходу чиркая спичкой, громыхая сыромятными чириками.
Яков Алексеевич задумчиво помял бороду и, обращаясь к Максиму, гнавшему
быков с водопоя, крикнул: