"Михаил Шолохов. Пастух" - читать интересную книгу автора

бугор седой и неприветливый.
Степь испятнали бурые прыщи сурчиных нор; свистят сурки протяжно и
настороженно; из логов с травою приземистой стрепета взлетают, посеребренным
опереньем сверкая.
Табун спокоен. По земляной морщинистой коре дробным дождем выцокивают
раздвоенные копыта телят.
Рядом с Григорием шагает Дунятка - сестра-подпасок. Смеются у нее щеки
загоревшие, веснушчатые, глаза, губы, вся смеется, потому что на красную
горку пошла ей всего-навсего семнадцатая весна, а в семнадцать лет все
распотешным таким кажется: и насупленное лицо брата, и телята лопоухие, на
ходу пережевывающие бурьянок, и даже смешно, что второй день нет у них ни
куска хлеба.
А Григорий не смеется. Под картузом обветшавшим у Григория лоб крутой,
с морщинами поперечными, и глаза усталые, будто прожил он куда больше
девятнадцати лет.
Спокойно идет табуи обочь дороги, рассыпавшись пятнистой валкой.
Григорий свистнул на отставших телят и к Дунятке повернулся:
- Заработаем, Дунь, хлеба к осени, а там в город поедем. Я на рабфак
поступлю и тебя куда-нибудь пристрою... Может, тоже на какое ученье... В
городе, Дунятка, книжек много и хлеб едят чистый, без травы, не так, как у
нас.
- А денег откель возьмем... ехать-то?
- Чудачка ты... Хлебом заплатят нам двадцать пудов, ну вот и деньги...
Продадим по целковому за пуд, потом пшено продадим, кизяки.
Посреди дороги остановился Григорий, кнутовищем в пыли чертит,
высчитывает.
- Гриша, чего мы есть будем? Хлеба ничуть нету...
- У меня в сумке кусок пышки черствой остался.
- Ныне съедим, а завтра как же?
- Завтра приедут с хутора и привезут муки... Председатель обещался...
Жарит полдневное солнце. У Григория рубаха мешочная взмокла от пота, к
лопаткам прилипла.
Идет табун беспокойно, жалят телят овода и мухи, в воздухе нагретом
виснет рев скота и зуденье оводов.
К вечеру, перед закатом солнца, подогнали табун к базу. Неподалеку пруд
и шалаш с соломой, от дождей перепревшей.
Григорий обогнал табун рысью. Тяжело подбежал к базу, воротца
хворостяные отворил.
Телят пересчитывал, пропуская по одному в черный квадрат ворот.

II

На кургане, торчавшем за прудом ядреной горошиной, слепили новый шалаш.
Стенки пометом обмазали, верх бурьяном Григорий покрыл.
На другой день председатель приехал верхом. Привез полпуда муки
кукурузной и сумку пшена.
Присел, закуривая, в холодке.
- Парень ты хороший, Григорий. Вот достережешь табун, а осенью поедем с
тобой в округ. Может, оттель какими способами поедешь учиться... Знакомый
есть там у меня из наробраза, пособит...