"Михаил Шолохов. Пастух" - читать интересную книгу автора

ничего не попишешь! Я справлялся в округе: там на маслобойный завод ребята
требовались, оказывается, уже набрали на двенадцать человек больше, чем
надо... Постерегешь табун, а осенью отправим тебя в ученье.
- Тут хоть бы эта работа была... Кулаки хуторные страсть как не хотели
меня в пастухи... Мол, комсомолец - безбожник, без молитвы будет стеречь...-
смеется устало Григорий.
Политов рукавом смел стружки и сел на подоконник, осматривая Григория
из-под бровей, нахмуренных и мокрых от пота.
- Ты, Гриша, худющий стал... Как у тебя насчет жратвы?
- Кормлюсь.
Помолчали.
- Ну, пойдем ко мне. Литературы свежей тебе дам: из округа получили
газеты и книжки.
Шли по улице, уткнувшейся в кладбище. В серых ворохах золы купались
куры, где-то скрипел колодезный журавль да тягучая тишиВГа в ушах звенела.
- Ты оставайся нынче. Собрание будет. Ребята уже заикались по тебе:
"Где Гришка, да как, да чего?" Повидаешь ребят... Я нынче доклад о
международном положении делаю... Переночуешь у меня, а завтра пойдешь.
Ладно?
- Мне ночевать нельзя. Дунятка одна табун не устерегет. На собрании
побуду, а как кончится - ночью пойду.
У Политова в сенцах прохладно.
Сладко пахнет сушеными яблоками, а от хомутов и шлей, развешанных по
стенам,- лошадиным потом.
В углу - кадка с квасом, и рядом кривобокая кровать.
- Вот мой угол: в хате жарко...
Нагнулся Политов, из-под холста бережно вытянул давнишние номера
"Правды" и две книжки.
Сунул Григорию в руки и излатанный мешок растопырил:
- Держи...
За концы держит мешок Григорий, а сам строки гааетные глазами нижет.
Политов пригоршнями сыпал муку, встряхнул до половины набитый мешок и в
горницу мотнулся.
Принес два куска сала свиного, завернул в ржавый капустный лист, в
мешок положил, буркнул:
- Пойдешь домой - захвати вот это!
- Не возьму я...- вспыхнул Григорий.
- Как же не возьмешь?
- Так и не возьму...
- Что же ты, гад! - белея, крикнул Политов и глаза в Гришку вонзил.- А
еще товарищ! С голоду будешь дохнуть и слова не скажешь. Бери, а то и дружба
врозь...
- Не хочу я брать у тебя последнее...
- Последняя у попа попадья,- уже мягче сказал Политов, глядя, как
Григорий сердито завязывает мешок.
Собрание окончилось перед рассветом.
Степью шел Гришка. Плечи оттягивал мешок с мукой, горели до крови
растертые ноги, но бодро и весело шагал он навстречу полыхавшей заре.

IV