"Михаил Шолохов. Путь-дороженька (повесть)" - читать интересную книгу автора

конским потом.
Долбышев откромсал тесаком еще ломоть, сунул Петьке.
- Только нет у меня на тебя надежи! Так соображаю я, что сбегишь ты от
нас! Порубать бы тебя - куда дело спокойнее!
- Нет, дядька, напрасно ты так думаешь. Зачем я от вас буду убегать?
Может, вы за справедливость воюете...
- Ну да, за справедливость. А ты думал - как?
Петька поправил на глазу повязку и сказал:
- А ежели за справедливость, то на что ж вы народ обижаете?
- А чем мы его забижаем?
- Как чем? Всем! Вот хутор проехали, ты у мужика последний ячмень коням
забрал. А у него детишкам есть нечего.
Долбышев скрутил цигарку, закурил.
- На то батькин приказ был.
- А ежели бы он приказ дал всех мужиков вешать?
- Гм... Ишь ты, куда заковырнул!..
Долбышев развешал над головой полотнища махорочного дыма, промолчал.
А на ночевке Петьку позвал к себе сотенный, рябой матрос
Кирюха-гармонист,- сказал, помахивая маузером:
- Ты, в гроб твою мать, так и разэтак, если еще раз пикнешь насчет
политики - прикажу поднять у гачанки дышло и повесить тебя, сучкинова сына,
вверх ногами... Понял?
- Понял,- ответил Петька.
- Ну, метась от меня ветром да помни, косой выволочек, чуть что -
другой глаз выдолблю и повешу!..
Понял Петька, что агитацию нужно вести осторожнее. Дня два старался
загладить свой поступок: расспрашивал у Долбышева про батько, про то, в
каких краях бывали, но тот хранил упорное молчание, глядел на Петьку
подозрительным, исподлобья, взглядом, цедил сквозь сжатые зубы скупые
слова. Однако Петькина услужливость и благоговение перед ним, перед
Долбышевым (который родом сам не откуда-нибудь, а из Гуляй-Поля и жил с
Нестором Махно прямо-таки в тесном суседстве), его растеплили, разговаривать
стал (у он с Петькой охотнее - и через день выдал ему карабин и восемьдесят
штук патронов. В этот же день перед вечером сотня стала привалом неподалеку
от слободы Кашары. Долбышев выпряг из тачанки коня; подавая Петьке пибарку,
сказал:
- Скачи, хлопче, вон до энтих верб, там пруд, почерпни воды, кашу
заварим!
Петька, стараясь сдержать прыгающее сердце, сел верхом и мелкой рысью
поскакал к пруду. "Доеду до пруда, а оттуда в гору, и айда",- мелькнула
мысль. Доехал до пруда, обогнул узкую, полуразвалившуюся плотину, незаметно
бросил цибарку и, ударив коня каблуками, выскочил на пригорок. Словно
предупреждая, над головой взыкнула пуля, около становища хлопнул выстрел;
Петька помутневшим взглядом смерил расстояние, отделявшее его от
становища: было немного более полверсты. Подумал: "Если скакать на гору,
непременно настигнет пуля". Нехотя повернул коня, поехал обратно.
Долбышев, подвесив на кончик дышла казанок с картофелем, глянул на Петьку,
сказал:
- Будешь баловать - убью! Так и попомни!