"Михаил Шолохов. Путь-дороженька (повесть)" - читать интересную книгу автора

Часовой идет в будку, из-под лавки выкатывает надрезанный арбуз,
медленно режет его шашкой, ест, с хрустом чавкая и сплевывая под ноги Петьке
бурые семечки.
Петька смотрит на скуластое, бронзовое от загара лицо, дожидается, пока
часовой кончит есть. Тот, размахнувшись, бросает арбузную шляпку в
ковыляющую мимо свинью, долго и серьезно смотрит ей вслед и, позевывая,
берет телефонную трубку.
- Тут к Кремневу парнишка пришел на свидание. Дозволите пропустить,
ваше благородие?
Петька слышит, как в телефонной трубке хрипит чей-то лающий бас, слов
не разберет.
- Погоди тут, тебя обыщут!..
Минуту спустя в калитку выходят двое казаков.
- Кто к Кремневу? Ты? Поднимай руки вверх!..
Шарят в Петькиных карманах, щупают рваный картуз, подкладку пиджака.
- Скидай штаны! Ну, сволочь, засовестился... Что ты, красная девка, что
ли?..
Калитка хлопает за Петькиной спиной, гремит засов, мимо решетчатых окон
идут в комендантскую, и из каждой щели на Петьку смотрят разноцветные глаза.
В длинном коридоре воняет человеческими испражнениями, плесенью.
Каменные стены цветут влажным зеленым мхом и гнилыми грибами. Тускло светят
жирники. У крайней двери часовой остановился, выдернул засов, цинком ноги
распахнул дверь.
- Проходи!
Нащупывая ногами дырявый пол, протягивая вперед руки, идет Петька к
стене. Сверху сквозь малюсенькое окошечко, выдолбленное под самым потолком,
просачивается голубой свет осеннего дня.
- Петяшка?.. Ты?!
Голос отца стучит перебоями, как у долго болевшего. Рванулся Петька
вперед, на полу нащупал босой ногой войлок, присел и молча охватил руками
перевязанную отцову голову.
Часовой стоит, прислонясь к растворенной двери, играет ремнем шашки,
поет разухабистое "страдание".
Под сводчатым потолком испуганно шарахается эхо. Петькин отец,
захлебываясь, сыплет бодрящим смешком, а в круглоглазое окошко с пола
видно Петьке, как на воле клубятся бурые тучи и под ними режут небо две
станички медноголосых журавлей.
- Два раза вызывали на допрос... Следователь бил ногами, заставлял
подписать показания, какие я сроду не давал. Не-ет, Петяха, из Кремнева Фомы
дуриком слова не вышибешь!.. Пущай убивают, им за это денежки платят, а с
того путя-дороженьки, какой мне на роду нарисован, не сойду.
Петька слышит знакомый сипловатый смешок и с щекочущей радостью
вглядывается в опухшее от побоев землисто-черное лицо.
- Ну, а теперя как же? Долго будешь сидеть, батяня?
- Сидеть не буду! Выпустят ноне или завтра... Они меня, сукины коты, за
милую душу расстреляли бы, но боятся, что мужики иногородние забастовку
сделают... А им это, ох, как не по нутру!
- Навовсе выпустят?
- Нет. Для пущей видимости назначают суд из стариков нашей станицы.
Судить будут сходом... А там поглядим, чья сторона осилит!.. Бабушка Арина