"Михаил Шолохов. Тихий Дон. Книга вторая (ПСС том 3)" - читать интересную книгу автора

Королев, веселая сердцевина всей сотни Гаврила Лиховидов - казак редко
зверского вида, известный тем, что постоянно и безропотно сносил побои
семидесятилетней старухи матери и жены - бабы неказистой, но вольного нрава;
и многие другие были во втором взводе и остальных взводах сотни. Часть
казаков была ординарцами при штабе дивизии, но 2 октября их сменили уланы, и
сотня, по распоряжению начдива генерала Китченко, была послана на позиции.
Ранним утром 3 октября сотня вошла в деревню Малые Порек. Оттуда в этот
момент выступал первый батальон 318-го Черноярского полка. Солдаты, выбегая
из покинутых, полуразрушенных халуп, строились тут же на улице. Около
головного взвода топтался смуглый молоденький прапорщик. Он развертывал,
вынимая из планшетки, шоколад (мокрые яркорозовые губы его по краям были
измазаны шоколадом), ходил вдоль колонны, и захлюстанная длинная шинель с
присохшей к подолу грязью болталась меж ног, как овечий курдюк. Казаки шли
левой стороной улицы. В одном из рядов второго взвода, крайним справа, шагал
машинист Иван Алексеевич. Он тщательно смотрел под ноги, норовя переступать
колдобины лужиц. Его окрикнули со стороны солдат, и он повернул голову,
заскользил глазами по пехотным рядам.
- Иван Алексеевич! Друг милый!..
Оторвавшись от взвода, к нему утиной рысью бежал маленький солдатишка.
На бегу он откидывал назад винтовку, но ремень сползал, и приклад глухо
вызванивал по манерке.
- Не угадаешь? Забыл?
В подбежавшем солдатишке, заросшем до скул ежистой дымчато-серой
щетиной, Иван Алексеевич с трудом опознал Валета.
- Откуда ты, шкалик?..
- А вот... Служу.
- Да ты в каком полку?
- В Триста восемнадцатом Черноярском. Не чаял... не чаял, что со своими
встречусь.
Иван Алексеевич, не выпуская из жесткой ладони маленькой грязной руки
Валета, радостно и взволнованно улыбался. Валет, поспешая за его крупным
шагом, перебивал на рысь, снизу вверх засматривал Ивану Алексеевичу в глаза,
и взгляд его узко посаженных злых глазок был небывало мягок, влажен.
- В наступление идем... Видишь...
- Мы сами туда.
- Ну, как ты, Иван Алексеевич?
- Эх, об чем речь-то!
- Вот и я так. С четырнадцатого не вылазию из окопов. Ни угла, ни семьи
не было, а вот за кого-то пришлось натдуваться... Кобыла - за делом, а
жеребенок - так.
- Штокмана-то помнишь? Ягодка - наш Осип Давыдович! Он бы теперь нам
все разложил. Человек-то... а? Каков был... а?
- Он бы расшифровал! - в восторге закричал Валет, потрясая кулачком и
морща в улыбке крохотную ежиную мордочку. - Помню об нем! Я об нем более
отца понимаю. Отец-то мне дешево стоил... А не слыхать об нем? Нету слуха?
- В Сибири он, - вздохнул Иван Алексеевич. - Отсиживает.
- Как? - переспросил Валет, синичкой подпрыгивая рядом с большим своим
спутником, наставляя острый хрящ уха.
- Сидит в тюрьме. А может, и помер теперь.
Валет некоторое время шел молча, поглядывая то назад, где строилась