"Артур Шопенгауэр. О воле в природе" - читать интересную книгу автора

усомнились в возможности найти его, поскольку Данте был также в маске, то
герцог предложил им задавать каждой похожей на Данте маске вопрос: "Кто
познает доброе?". После того как они получили ряд глупых ответов, одна маска
наконец ответила: "Тот, кто познает дурное". И по этому ответу они узнали
Данте028 . Этим я хочу сказать, что не вижу причины приходить в уныние из-за
отсутствия признания моих работ современниками, ибо я одновременно вижу,
кому это признание уделено. Об отдельных людях потомство будет судить по их
сочинениям, а по тому, как их принимали, - только о том, что представляли
собой их современники. На наименование "философии современности", которое
кое-кто хотел оспаривать у столь восхитительных адептов гегелевской
мистификации, мое учение отнюдь не претендует, оно претендует на
наименование философии будущего времени, того времени, которое не станет
больше удовлетворяться набором бессмысленных слов, пустыми фразами и игрой
параллелизмов, а потребует от философии реального содержания и серьезных
открытий и одновременно оградит ее от несправедливого и нелепого требования,
чтобы она во всех случаях служила парафразой действующей в стране религии.
"Было бы ведь нелепо ожидать от разума разъяснений и в то же время заведомо
предписывать ему, на какую сторону он непременно должен стать" (Кант,
"Критика чистого разума", [М., 1964], с. 622). - Грустно жить в эпоху такого
глубокого упадка, когда подобная сама собой разумеющаяся истина должна быть
подкреплена авторитетом великого человека. Вместе с тем смешно, что от
посаженной на цепь философии ждут великих открытий, и совсем уж забавно
видеть, как ее представители с торжественной серьезностью делают вид, что
способны это совершить, хотя каждый заранее знает, в чем длинной речи
краткий смысл. Более проницательные обычно распознают скрытую под покровом
философии теологию, которая держит речь и на свой лад поучает жаждущего
истины ученика; это напоминает известную сцену из произведения великого
поэта029 . Но те, чей взор проник еще глубже, утверждают, что под этим
покровом скрыта не теология и не философия, а скрывается просто бедолага,
который, с торжественной миной и глубокой серьезностью делает вид, что ищет
высокую чистую истину, в действительности же просто ищет кусок хлеба для
себя и своей будущей молодой семьи, - чего, впрочем, он мог бы достигнуть с
меньшими усилиями другим, более почетным способом, - и ради этого готов
делать все что угодно, даже а priori дедуцировать, а если надо, - и
интеллектуально созерцать даже черта и его бабушку; хотя этот контраст между
высокой и мнимой целью и убожеством действительной цели производит в высшей
степени комичное впечатление, тем не менее, остается пожелать, чтобы чистая
священная почва философии была бы очищена от таких ремесленников, как
некогда был очищен от торгашей и менял иерусалимский храм. - Что ж, пусть до
наступления этого лучшего времени философская публика расточает свое
внимание и участие, так же, как до сих пор. Пусть, как и впредь, наряду с
Кантом, этим великим, лишь однажды сотворенным природой духом, озарившим
свои собственные глубины, каждый раз обязательно упоминается, как равный
ему, Фихте, и ни один голос не воскликнет: ??????? ??? ???????030 ! Пусть и
впредь гегелевская философия абсолютной бессмыслицы (3/4 которой составляют
пустоту, а 1/4 - безрассудные вымыслы) слывет непостижимой в своей глубине
премудростью и никто не предложит использовать в качестве эпиграфа к его
сочинениям слова Шекспира: "Such stuff as madmen tongue and brain not"031 ,
а в виде виньетки - каракатицу, образующую вокруг себя чернильное облако,
чтобы никто не мог ее разглядеть, с надписью: mea caligine tutus032 . Пусть,