"Бернард Шоу. Человек и сверхчеловек (Комедия с философией)" - читать интересную книгу автора

и дележе всей Африки, а возможно и всей Азии, между цивилизованными
державами. Верите ли Вы, что люди, чьи представления об обществе и
поведении, чье умение думать и сфера интересов отражаются в нынешнем
состоянии британского театра, действительно могут справиться с этой
колоссальной задачей? Могут понять и поддержать такие умы и характеры,
которые в будущем окажутся способны с нею справиться - хотя бы кое-как? Не
забывайте: в кабинки для голосования приходят те самые зрители, которых мы
видим в партере и на галерке. Мы все сейчас под властью того, что Берк
называл "копыта свиных стад". Выражение Берка было чрезвычайно обидно,
потому что оно хотя и относилось ко всему человечеству, но делало исключение
для избранных и таким образом становилось классовым оскорблением; к тому же,
прежде чем говорить такое, Берку следовало бы на себя поглядеть. Несмотря на
политические браки, оберегавшие породу, аристократия, которую он защищал, ум
свой порастеряла из-за глупых учителей и гувернанток, характер погубила
незаслуженной роскошью, а чувство собственного достоинства безнадежно
подорвала лестью и лакейством. За последнее время она не стала лучше и
никогда уже не станет; в нашем крестьянстве и то больше моральной стойкости,
и оно время от времени дает миру Беньянов, Бернсов и Карлейлей. Заметьте,
что эта аристократия, которую в 1832-1885 годах на время подавила буржуазия,
вернулась к власти волею избирателей, то есть волею "свиных стад". Том Пэйн
победил Эдмунда Берка, а стада свиней теперь называются уважаемыми
избирателями. Много ли эти избиратели послали в парламент своих собственных
собратьев? На 670 членов парламента их наберется не больше дюжины, да и те
выдвинулись только благодаря личным качествам и ораторским способностям.
Таков приговор, который "стада" вынесли самим себе: они признали, что не в
состоянии управлять, и голосуют за людей, преображенных - и генетически и
типологически - жизнью во дворцах, ездой в каретах, одеждой от искуснейших
портных, великолепием аристократической семьи. Что ж, мы с Вами знаем этих
героев, этих посредственных студентов, холеных Элджи и Бобби с моноклями,
этих игроков в крикет, которые с возрастом обретают не мудрость, а искусство
игры в гольф, они - плутократическое порождение "гвоздильного и кастрюльного
дела, от которого все денежки пошли". Не знаешь, смеяться или плакать при
мысли, что они - бедняги! - станут управлять шестеркой континентов, как
управляют шестеркой лошадей; что это им надлежит превратить беспорядочную
суету случайной торговли и спекуляции в упорядоченное производство и
сплотить наши колонии в мировую державу первой величины. Дай этим людям
самую совершенную политическую конституцию и самую надежную политическую
программу, какую может за них придумать Благосклонный и Вездесущий, и они
превратят ее в очередную причуду моды или лицемерную благотворительность;
так дикарь превращает теологическую философию шотландского миссионера в
примитивное африканское идолопоклонство.
Не знаю, остались ли у Вас какие-то иллюзии по части образования,
прогресса и тому подобного. У меня их не осталось. Памфлетисты разъясняют,
как нам улучшить нашу жизнь; но когда нет воли к улучшениям, никакие
памфлеты не помогут. Моя няня любила говорить, что из свиного уха не сошьешь
шелкового кошелька, и, чем больше я вижу, как наши церкви, университеты и
мудрецы от литературы пытаются поднять Массы над их уровнем, тем более я
убеждаюсь, что моя няня была права. Прогресс может только постараться лучше
использовать нас такими, какие мы есть, и пользы от этого будет, разумеется,
не много, даже если те, кто уже поднялся из пропасти, позволят и остальным