"Джена Шоуолтер. Потаенное наслаждение ("Повелители преисподней" #3)" - читать интересную книгу автора

Когда Даника попыталась уйти, выполнив последнее требование, мужчина схватил
ее за руку. Его прикосновение превратило нервы девушки в натянутые струны.
Она не оттолкнула его, ведь каждый цент на счету, каждый чертов цент.
Лишь вежливо поинтересовавшись, чего он желает, высвободила руку.
- Мы хотим поговорить с тобой, - сказал он, снова протягивая к ней свою
лапу.
Даника отступила. Прикоснись он еще раз - она может и ударить.
Незнакомцам не позволено прикасаться к ней.
- О чем?
Мать с маленьким сыном вошли в кафе, и колокольчик над дверью звякнул,
сообщая об их приходе.
- О чем? - повторила девушка.
- О работе. О деньгах.
Ее глаза распахнулись. Господь Всемогущий! Они вообразили, что она
проститутка? Так вот что они имели в виду, говоря "подобная ей". Забавно,
что они взирали на нее с таким отвращением, но все же хотели купить ее
услуги.
- Нет, спасибо. Я довольна своим рабочим местом, -
ну, не по-настоящему счастлива, но им не надо об этом знать.
- Даника, - позвал Энрике. - Ты заставляешь людей ждать.
Мужчины глянули на дверь и нахмурились.
- Позже, - сказал №2.
А как насчет "никогда"? В своем ли вы уме: "я - проститутка"?
Будучи ближе к двери, чем Джилли, Даника подхватила два меню и провела
новых клиентов к столику. Они выглядели слегка неопрятно, худощавые, одежда
запачкана и смята. Вряд ли дадут хорошие чаевые, но девушка искренне -ну,
может, немного напряженно - улыбнулась им.
Она до сумасшествия соскучилась по матери.
- Что вам принести из напитков?
- Воды, - в унисон ответили они.
Налет печали показался в голубых глазах мальчика, когда он уставился на
содовую на соседнем столике. Даника склонила голову на бок, ее глаза
художника подмечали все душераздирающие штрихи для портрета. Людские желания
и эмоции всегда явственно проступали, когда все, кроме неприкрытой сущности,
было удалено.
"Ты не будешь больше рисовать, помнишь?"
Это было бы слишком большой роскошью в теперешних условиях. Кроме того,
ей требовались чувства, чтобы рисовать. И не только чувство счастья. Ей
требовался весь широкий спектр эмоций. Гнев, печаль, блаженство. Ненависть,
любовь, грусть. Без них она просто смешивала цвета и наносила их на холст.
Но с ними Даника перешагивала ту черту, за которой только погибель.
Подавляя печаль, которую не могла себе позволить сейчас ощутить, она
положила меню на стол.
- Я вернусь с Вашими напитками, а затем приму у Вас заказ.
- Благодарю, - сказала женщина.
По пути к бару Птенчик №2 опять схватил ее за руку, крепко впиваясь
пальцами. Даника замерла, чувствуя, как вспышки гнева мелькают под кожей,
такие горячие, что это жаркое пламя внезапно охватило ее полностью. Она не
могла бороться с этим чувством, и также легко, как печаль, заглушить его.
Лед, который в ее воображении покрывал кожу все эти недели, начал