"Джена Шоуолтер. Самое темное узилище" - читать интересную книгу автора

- Переверните ее, - приказал он. Никакой жалости. У Атласа не было
терпения ждать, пока она устанет. - Я просто буду делать татуировку, пока
моё имя не станет достаточно чётким.
Издав разочарованный, гневный визг, Ника в конце концов замерла. Она
знала, что он сказал правду. Он всегда говорил правду. Не разменивался на
угрозы. Только обещания.
- Вот и умница..
Атлас подошел и сорвал одежду с ее спины. Загорелая, гладкая кожа.
Безупречная. Когда-то он ласкал эту спину. Целовал и вылизывал ее. И правда,
с ней ему было гораздо лучше, чем со всеми остальными, но он не позволит
своей похоти управлять собой и не отпустит Нику в глупой надежде опять
водрузить ее на свое ложе любви, пока не заклеймит. Он сделает это.
- Я сделала с тобой не это, - прохрипела Ника. - Я не клеймила твоей
спины.
- Предпочитаешь, чтоб я поставил метку на твоей прелестной груди?
Тут она прикусила язык.
Хорошо. Он не хотел марать ее грудь. Она была произведением искусства,
несомненно лучшим творение в мире.
- Не стоит благодарности, - пробормотал он. Протянул руку и ему подали
необходимые принадлежности. - По крайней мере тебе не придется смотреть на
мое имя каждый день своей слишком длинной жизни.
Как приходилось ему.
- Не делай этого, - внезапно выкрикнула она. - Пожалуйста. Не надо.
Она повернула голову - в карих глазах стояли слезы.
Она не была красавицей. Ее с натяжкой можно было назвать симпатичной.
Нос немного длинноват, скулы немного слишком остры. Обыкновенные каштановые
волосы, обрезанные до слишком широких плеч, и тело воина. Но нечто в ней
всегда влекло его.
Он закатил глаза.
- Утри крокодильи слезки, Ника. - А уж он-то знал, что она
притворялась. Она не была склонна к проявлению чувств. - Меня они не
впечатляют, а тебе определенно не к лицу.
Ее глаза мгновенно сощурились, слезы исчезли, как по волшебству.
- Ладно. Но ты об этом пожалеешь. Клянусь.
- Жду не дождусь.
Правда. Схватки с ней всегда возбуждали его.
Не колеблясь ни секунды, он прижал чернильное стило как раз под ее
лопаткой. Твёрдой рукой он вывел очертания первой буквы. А. Она не дернулась
ни разу. Ничем не показала, что испытала хоть малейшую боль. Однако он знал,
как это больно. О да, он-то знал. Чтоб навсегда заклеймить бессмертного,
амброзию нужно смешать с краской, а такая амброзия жжет как кислота.
Она оставалась неподвижной, пока он чертил контуры. Молчала, не
шевелясь, пока он заполнял их. Закончив, он сел на корточки и окинул
взглядом свою работу: АТЛАС.
Он ожидал, что почувствует удовлетворение, ведь он столь долго ждал
этого момента. Этого не случилось. Он ожидал, что облегчение переполнит
его - воздаяние было воплощено. И этого тоже не произошло. Вот чего он не
ожидал, так это яростного взрыва чувства собственника, но именно это он
испытывал.
Теперь Ника принадлежала ему. Навеки. И весь мир будет об этом знать.