"Юрий Петрович Шпаков. Алхимик " - читать интересную книгу автора

том к отцу. Наши отношения не были очень теплыми: это нача-
лось еще со времени моей женитьбы, когда своим выбором я на-
рушил какую-то далеко идущую его комбинацию. А после недав-
ней крупной ссоры я совсем перестал бывать в отцовском доме.
Но теперь мне необходимо было получить помощь. Я не хотел
открываться хозяевам концерна, чтобы не потерять монополии
на свое открытие, и не решался обращаться в бюро патентов. А
такой опытный бизнесмен, как отец, закаленный в биржевых
битвах, мог подать мне мысль.
Отец садился в машину, когда я подъехал к его дому. С
первого взгляда он понял, что меня привело к нему какое-то
важное событие, и молча кивнул на место рядом с собой.
Коротко, не вдаваясь в технические подробности, я расска-
зал о своем открытии. Отец поверил безоговорочно - он хорошо
знал меня. Мало сказать, что мое сообщение поразило его.
Нет, он был оглушен, потрясен, вывернут наизнанку. Сухой и
практичный делец, способный, подобно герою О'Генри, забыть о
дне собственной свадьбы, тогда он походил на человека, впер-
вые в жизни попавшего на кэтч.
- Мой мальчик! - прохрипел он наконец. - Ты сам не пони-
маешь, что сделал! Мы же схватим за глотку весь мир!
И он тут же развил передо мной дерзкий план, мгновенно
родившийся в его воспаленном воображении. Я должен немедлен-
но бросить лабораторию, затем мы построим свою установку по
выработке золота. Работы будут проходить в полной тайне.
Когда удастся наладить производство, он начинает крупную
биржевую игру. Я не понял подробностей его плана - тонкости
финансовых операций не для меня, - но дело сводилось к тому,
что должна начаться колоссальная паника, и мы зарабатываем
на ней столько, что сможем подчинить себе крупнейшие монопо-
лии. В этой игре ставкой будут миллиарды, а проигрыш для нас
невозможен.
Не знаю, насколько реальными были замыслы отца. Но мне
они не очень понравились. Биржевая паника - это неизбежное
разорение тысяч мелких держателей акций, волна самоубийств,
массовое безумие. Я вовсе не собирался выпускать духа из бу-
тылки. Я мечтал о славе и всеобщей благодарности, а мне
предлагалось стать соучастником преступления.
Мы крупно поспорили в тот раз. Я наговорил отцу немало
дерзостей, он отвечал мне тем же. Но в конце концов он почти
убедил меня...
А дальше события развернулись с кинематографической быст-
ротой. До сих пор я не могу отделаться от нелепой мысли, что
явлюсь зрителем бездарного детективного фильма, одного из
тех, что давно набили оскомину. Но тем-то и страшна наша
действительность, что за внешними приемами голливудского бо-
евика скрыты тайные пружины, на которые нажимает рука Его
Величества Капитала...
Мрачному фарсу, героем которого я сделался, предшествовал
пролог. Гете начинает своего бессмертного "Фауста" прологом