"Геннадий Шпаликов. Долгая счастливая жизнь (Сценарий) " - читать интересную книгу автора

никакого внимания. Лицо у нее напряженное, злое. Погрузившись еще раз с
головой и вынырнув снова, она направляется не к лодке - до нее можно
дотянуться рукой, а к берегу - берег метрах в десяти. Она плывет! Колотит
руками и ногами, старается, высоко задирает подбородок - и все-таки воды она
наглоталась - и наконец чувствует ногами дно и выходит на берег. Платье
облепило ее плотно, вода стекает с прямых длинных волос, лицо гневное, губы
дрожат от обиды. А на лодке - восторженные крики, машут руками, приветствуют
ее, рады за нее. Лена снимает тапочку и неловко швыряет ее в лодку. Не
долетев, тапочка тонет. Лена поворачивается и уходит прочь по отмели.
Утонувшая было тапочка спасена, парень машет ею над водой. Лену зовут. Но
она уходит. Лицо ее сохраняет выражение обиды, слезы беспомощно текут по
щекам, хотя тут попробуй разберись - где слезы, а где вода!
...И сразу же - озаренное (слова этого не боюсь!) нежностью к тому, что
тогда было, что вспомнилось сейчас, счастливое лицо Лены в автобусе. Она
молчит, задумавшись, и молчит незнакомый парень, ее сосед.
Он как бы увидел все, что увидели мы, - девочку на реке, ее
угловатость, обиду, которая теперь - счастье, тапочку, летящую над водой,
горсть песка, слезы на лице, лето...
И у него вдруг появилась необходимость, потребность рассказать этой
девушке, которую он видел в первый и, возможно, в последний раз, что-то о
себе, какой-нибудь случай, происшествие. К этому располагали дорога, тьма за
окнами, гитара в глубине автобуса, сама недавняя рассказчица, сидящая рядом.
И рассказать хотелось не пустяк, не веселую глупость - анекдот, а другое,
личное, о чем не со всяким заговоришь, не вспомнишь, понимая, что не всем
интересно слушать то, о чем тебе вздумалось вспоминать.
- А у меня такой случай был, - сказал сосед Лены. - Я в сорок шестом
году в ремесленном учился. Тебе интересно?
- Давай! - сказала Лена, и он поверил сразу, что ей интересно.

...И теперь уже Лена как бы увидала подростков в замасленных ватниках,
в тяжелых ботинках, в шапках и кепках во дворе ремесленного училища, посреди
которого высилось деревянное сооружение гимнастического городка: мост, бум,
брусья и канат, завязанный на конце толстым узлом, потрепанный,
расчлененный - нитки висят. На канате раскачивались до страшного скрипа
железных креплений, на шест лезли, достигая вершины, и, скользя вниз,
обжигали ладони; по буму расхаживали, сталкивали с него. День был переход от
марта к апрелю - прекрасный день. Все мокрое, весеннее, во всем сверкание и
особый блеск. Трава уже высохла местами. Прелесть воздуха, шум в голове,
облака. Хорошо стоять у теплой кирпичной стены, спиной к ней, без шапки,
лицом к солнцу и наблюдать, как оно разноцветно вспыхивает сквозь
приподнятые на мгновение ресницы. Много весною хороших занятий.
- Я поспорил с ребятами, что пройду от ремесленного до нашего дома, ни
разу не коснувшись земли, - говорит голос Виктора.
- Как же так - не коснувшись? - спрашивает Лена.
- Был план.
- А на что поспорил?
- Да ни на что.

...И вот один из подростков сбрасывает ватник; передает его товарищу.
Гимнастерку заправляет в брюки. Мы не видим близко его лица. Он довольно