"Николай Николаевич Шпанов. Домик у пролива" - читать интересную книгу автора

чего?.. Ради чего, я тебя спрашиваю?! Погоны? Так ну их к черту, твои
погоны, давно мы их, эти погоны... Погоны! Честь-то у нас валдайская. Была
она в кармане Деникина, а нынче... нынче в нужнике Чжан Чжун-тача наши
погоны, вот где!
- При чем тут честь, голуба? - Косицын сделал строгое лицо, и его
подусники собрались в два колючих пучка. - Разве дело только в чести? Мы
боремся вместе с лучшими людьми самодержавного Китая за идеи порядка, за
права человека, которые смешали с грязью все эти красные "искатели
свобод". Смотри, мой друг, вчера они были в Москве, сегодня - в Кантоне, а
завтра и сюда придут. Теперь не в чести дело, барон. - Косицын тыльной
стороной руки с важностью раздвинул подусники. - Все как один должны мы
встать на защиту наших исканных прав, куда бы ни забросила нас судьба!
Сегодня мы поможем генералу Чжану покончить с красными в Китае, завтра -
он нам. Вспомни то, что ты оставил там, в далекой милой России...
- Россия... - презрительно пробормотал Фохт. - Мы, остзейцы, никогда не
унижались до того, чтобы смешиваться с этим стадом... Да, мы были
подданными русского царя. - И неожиданно гнусаво затянул: - "Божже, царря
хррани..." Туды его! Да!.. Найди в жилах Романова хоть каплю русской
крови!.. Одну каплю!.. Он был наш, немец! - И вдруг, озлившись: -
Проклятый ублюдок, продал, пропил нас... всех... всех!
Фохт схватил стакан и полил скатерть вином. Красная лужица растеклась по
ткани. Покачиваясь на стуле, Фохт смотрел на нее не отрываясь, выпятив
губы.
- Вот так мы должны были залить кровью все те места, где появлялась
зараза... Понимаешь, залить?.. Море чтоб было... красное море! Только
тогда мы могли построить свое правое, настоящее, когда вся падаль утонула
бы в крови... Тут... тут! - он неверно ткнул пальцем в красную лужу. На
его губах вспухали слюнявые пузыри.
- Ну-ну, не так кровожадно, голуба. Давай-ка собираться. Мне пора... Как
же насчет дельца?.. Сошлись?
- Опять ты насчет дела... При чем тут дело? Я дал себе слово больше
никогда не садиться в самолет. Понимаешь, никогда?.. Вот ты, усатый,
наверно, даже не сидел в самолете? Ну, говори же: сидел или нет?
- Зачем мне?
- Вот, вот - зачем?.. А зачем мне? Чтобы опять встретиться в воздухе с
малым, который будет думать только о том, как бы всадить мне в брюхо
пулеметную очередь?
- Э, голуба... А ля герр, комм а ля герр!
- Брось оперетку! - Фохт сердито стукнул по столу кулаком. - Это
единственное, что ты запомнил из Марго. Ну и молчи. Что ты понимаешь в
воине! Портянки, одеяла, котелки?! Ну, теперь еще в придачу такие дураки,
как я. Все, на чем делают деньги!
- Послушай!
- Нет, теперь уж ты слушай меня!..
Фохт сжал голову руками. Его бледное лицо с опущенными веками было как
маска покойника. Некоторое время он покачивался из стороны в сторону.
Потом открыл глаза и удивленно уставился на полковника.
- Значит, снова на самолет, снова в воздух? И все это за двести паршивых
долларов, которых не берут ни на одной бирже мира?.. А ты понимаешь, что
это значит - снова в самолет?.. Это же смерть! Почти наверняка смерть. А