"Николай Шпанов. Дело Ансена (Из похождения Нила Кручинина)" - читать интересную книгу автора

Ледник Дагерсдаль и ложка Оле

К середине дня открылись фиорды. Немало красивых мест повидал
Кручинин, но ему и в голову не приходило, что из первозданного хаоса,
когда на протяжении многих миллионов лет никто, кроме слепых сил
природы, не работал над украшением мира, могло образоваться нечто
столь великолепное. Только божественное воображение могло представить
себе подобным плод своих трудов. Вероятно, люди трезвого мышления,
"прозаики", скажут, что мир творился не божеством и творчество природы
не было целенаправленным. Таким скептикам Кручинин охотно ответил бы
словами Александра Бестужева - романтика из кавказских прапорщиков:
хаос - предтеча творения чего-нибудь истинного, высокого и
поэтического. Пусть только луч гения пронзит этот мрак. Враждующие,
равносильные доселе пылинки оживут любовью и гармонией, стекутся к
одной сильнейшей, слепятся стройно, улягутся блестящими кристаллами,
возникнут горами, разольются морем, и живая сила исчертит чело нового
мира своими исполинскими иероглифами...
Животворящий гений человека назвал хаос порядком, нашел красоту в
нагромождении; под его взглядом былинки ожили гармонией, слепились в
горы, разлились морями. Такова созидающая сила взгляда бога мира -
человека, сила его воображения. Удивительный порок или величайшее
счастье этого воображения - поражаться бесполезным. Что больше
приковывает взор восхищенного человека, чем игра лунного света в
заиндевевшем лесу, чем бешенство прибоя среди отвесных скал? А ведь
чем одареннее человек, тем больше склонен он к восхищению такими
"бесполезностями"...
Кручинин глянул вдаль. Море пользовалось каждой выемкой, каждой
расселиной, чтобы вторгнуться в горы. Его воды - то зеленые, то
темно-синие, то неожиданно голубые - текли в ущельях как реки,
терялись в теснинах гор. Иногда они образовывали широкие озера, где
мог бы маневрировать целый флот, прихотливыми ручьями врезались в щели
между отвесными скалами, протачивая путь в темноту пещер.
Краски, формы и размах - все было совершенно.
Размышления Кручинина прервал проводник. По-видимому, Оле потерял
надежду на то, что его спутники сами тронутся в путь с приглянувшегося
им привала. Он напомнил, что засветло необходимо добраться до берега,
ночь не должна застать их на этом склоне. Тут нет удобного места для
лагеря, да и продуктов не осталось даже на ужин.
Предстояло сделать большой круг в обход Дагерсдальского ледника.
Вешние воды горных потоков подтачивают задний край ледника, время от
времени ледяная стена в сорок метров высоты низвергается в море. Она
увлекает за собой тысячи тонн снежного покрова, накопившегося за зиму,
и целые горы измельченной породы. Переход ледника в такое время года
под силу только опытным ходокам.
- Обход намного длинней прямого пути? - спросил Кручинин.
- На пятнадцать километров, - прикинув, сказал Оле. - Потому я и
прошу двигаться в путь. Иначе у нас было бы в запасе по крайней мере
четыре часа.
- А если я все-таки попрошу у вас эти четыре часа? - к удивлению
Грачика, спросил Кручинин.