"Николай Шпанов. Дело Ансена (Из похождения Нила Кручинина)" - читать интересную книгу автора

Кручинина, откинулся, и тот весело воскликнул:
- Чтобы я прозевал кофе? Ну нет, такого еще не бывало!
Через девять минут кофейник был опустошен, последний кусок
поджаренного хлеба, умело подсунутый Кручинину, съеден, а последняя
галета вкусно похрустывала на крепких зубах Оле.
Кручинин отошел на несколько шагов от бивака и огляделся.
Сегодня, в косых лучах низкого солнца, бесконечная панорама гор
выглядела еще более сурово. Их западные склоны были почти черными и
уходили подножиями в бездонные пропасти. Далеко внизу, там, где уже не
было снега и кончалась нежная зелень альпийских лугов, пейзаж
утрачивал свою неприветливость. Присутствие леса создавало иллюзию
теплоты и, может быть, даже населенности, хотя, насколько хватал глаз,
не было видно ни жилья, ни хотя бы струйки дыма. Но сегодня даже вся
эта суровость и нерушимая тишина безлюдья уже не только не угнетали
Кручинина, а казались ему почти привычными и обязательными атрибутами
путешествия. На какой-то миг ему стало даже немного жаль того, что
скоро этому путешествию конец.
Оле почистил сковороду, выплеснул гущу из кофейника. Путники
собрались и тронулись дальше. Начинался спуск к западному подножию
хребта, навстречу морю.

Как скрещиваются пути

Однако, прежде чем продолжать повествование, необходимо ближе
познакомить читателя с тем, кто такие Кручинин и Грачик, рассказать,
как сошлись пути их жизни и дружбы, приведшие обоих в эту чужую
страну. Первое, что следует сказать: Грачик - вовсе не фамилия Сурена
Тиграновича. В паспорте у него совершенно ясно написано "Грачьян". Это
и правильно. Но в те времена, когда С. Т. Грачьян бегал еще в коротких
штанишках, он однажды принес домой подбитого кем-то птенца-грачонка,
вылечил его и вырастил. Юный друг птиц был смугл, вертляв и так же
доверчиво глядел на людей черными бусинками глаз, как его пернатый
питомец. Вероятно, поэтому к мальчику легко и пристало как-то
брошенное матерью ласковое "Грачик". В семье его стали так называть.
Сначала в шутку, потом привыкли. Прозвище осталось за ним в школе, а в
университет юноша так и ушел Грачиком. Быть может, некоторым
блюстителям официальности это покажется нарушением порядка, но уютное
прозвище оказалось в такой степени подходящим к веселому нраву доброго
и деятельного молодого человека, что со временем кличка стала как бы
вторым - дружеским и интимным - именем товарища Грачьяна.
Знакомство Кручинина и Грачика произошло в одном из санаториев,
примечательном только тем, что он расположен в весьма живописной
местности, на берегу широкой, вольной реки. Сурен Тигранович Грачьян
увидел Нила Платоновича Кручинина посреди залитого солнечным светом
лужка - там, куда не доставали тени березок. Кручинин, прищурившись,
глядел на стоящий перед ним мольберт. Время от времени он делал
несколько мазков, отходил, склонив голову, и, прицелившись прищуренным
глазом, снова прикасался кистью к холсту - словно наносил укол. Опять
отходил и, прищурившись, глядел на сделанное.
Грачику понравился этот человек, одинаково благожелательно, но