"Сломанная корона" - читать интересную книгу автора (Астахов Андрей Львович)

Глава четырнадцатая. Общий сбор

Тога ждал меня внизу, в обеденном зале, за накрытым столом. Он уже распорядился насчет завтрака.

– Как спалось? – осведомился он.

– Как обычно, – я взял с тарелки еще теплый намазанный маслом тост, откусил кусочек и положил хлеб обратно. В горле встал противный ком, желудок дернулся и сжался. Тога понял, что со мной происходит.

– Волнуешься? – спросил он.

– Скорее, пытаюсь разобраться в своих чувствах.

– И как, получается?

– Нет, – я налил себе в стакан виноградный сок из кувшина, сделал большой глоток и почувствовал, что тошнота понемногу меня отпускает. – Как-то с трудом верится, что я дошел до конца.

– Ты уверен, что это конец?

– Уверен? – Меня насторожил тон казанца. – О чем это ты?

– Просто подумал: а стоит ли думать, что все скоро кончится? Сколько раз мы с тобой были в ситуации, когда все вроде заканчивалось. Вспомни Орморк, вспомни свой визит к Димону в Москву. И все время происходит новый неожиданный выверт, и на тебе – эта песня хороша, начинай сначала! – Тога вздохнул, впился зубами в бутерброд с сыром.

– Честно говоря, я дальше не представляю, какую еще миссию для нас могут выдумать эти козлы из «Риэлити», – заметил я.

– Какую? – ответил Тога, прожевав кусок. – Например, возвращение твоей многострадальной головы. Ты же не собираешься все время торчать в теле Марики.

– А ведь правда! – пробормотал я.

– Я тебя расстроил? – спросил Тога.

– Нет. Но есть все равно не буду. Сейчас бы сигарету.

– А я-то думал, ты окончательно бросил курить.

– Бросишь тут со всем этим бардаком! Одно хорошо – я нашел способ попасть в королевскую резиденцию. Теперь мне не придется терпеть приставания Крейга и…. О, нет!

– Ты что? – Тога выпучил на меня глаза, а я только показал пальцем на входную дверь.

На пороге стоял Джармен Крейг – нарядный и сияющий, как новенькая кастрюля из набора «Цепфер».

– Доброе утро, любимая! – воскликнул он, подойдя к столу. Я был так ошеломлен его появлением, что не успел поставить блок или увернуться, и Джармен, воспользовавшись моим замешательством, влепил мне самый нежный поцелуй прямо в губы. – Видишь, я тебя нашел!

– Дьявол, как ты…

– Просто поспрашивал людей. В Жуайе много красивых девушек, но моя Марика такая одна, – с гордостью заявил проклятый зануда. – Ты мне не рада? А я привез тебе хорошие новости.

– Что опять случилось?

– Как что! – Джармен выпучил глаза. – Ты же сама просила провести тебя во дворец Жефруа. Я все уладил.

– Да ну!

– В самом лучшем виде, моя несравненная! – Джармен с гордостью продемонстрировал мне два отпечатанные на роскошном мелованном картоне приглашения на концерт Шагирры в Дансбурге. – Вот то, что ты просила. Перекупил у одного вельможи за тысячу дукатов. Мы идем на концерт.

– Однако! – сказал Тога.

– Джармен, познакомься – это мастер Тога, мой наниматель, – сказал я. – Мастер, а это…

– Джармен Крейг, твой жених, – сказал Тога таким странным тоном, что я вздрогнул. – Я уже догадался. Рад знакомству, сударь.

– Взаимно, – Джармен посмотрел на Тогу взглядом, в котором читались одновременно спесь, недоверие и превосходство. Будто хотел сказать: «Марика тебе служит, а я вот на ней женюсь, понял?» – Я выполнил твое желание, любимая. Ты довольна?

– Очень. Но должна тебе сказать, что я решила эту проблему немножко раньше тебя.

– То есть? – Физиономия Джармена зримо вытянулась по вертикали.

– Я получила место в группе самой Шагирры, – заявил я. – Я теперь у нее пою. Так что ты увидишь меня на сцене. Как тебе перспективочка?

– Я… ты… концерт… на сцене? – Крейг был в полной заглючке, так его ошеломили мои слова. – Это как?

– Я буду петь специально для тебя, дорогой, – сказал я самым чарующим тоном. – Только о любви, и только с мыслями о тебе.

– Да-а? – проблеял Крейг. – А как же приглашение?

– Приглашение? – У меня появилась отличная мысль: контрамарки были без указания имен приглашенных. – Оно ведь мое, так?

– Конечно, я же его для тебя брал.

– Давай его сюда, – я взял у Джармена свою контрамарку и с поклоном протянул ее Тоге. – Приглашаю вас на концерт, ваше магичество.

Нет, ну это был пассажик! Надо было видеть в то мгновение физиономии обоих парней. Тога явно не ожидал моей выходки, даже руку одернул, когда я шагнул к нему, протягивая контарамарку. А Джармен остолбенел совершенно и только издал какой-то неопределенный звук – не то стон, не то свист.

– Мне? – спросил Тога. – А зачем?

– А мне будет интересно знать ваше мнение о моем пении, сеньор, – сказал я и, наклонившись к Тоге, шепнул: – Твоя помощь мне может там понадобиться.

– Вообще-то не люблю эльфийскую музыку, – сказал Тога. – Но за приглашение спасибо. Сколько я вам должен, милсдарь Джармен?

– Эээээ, – Джармен рассеянно глянул на меня, но я сделал страшные глаза. – Нисколько, дорогой мэтр. Мне будет приятно, эээ…

– Ты такой умничка, дорогой! – сказал я и поцеловал Джармена в щеку. Тога с трудом удержал смех. – Ну вот, мы все решили. А теперь прости, нам с мэтром Тогой надо заняться важными делами.

– Не совсем, дорогая, – Джармен как-то очень быстро вышел из ступора. – Мама просила передать, что ждет тебя сегодня вечером в нашем поместье. Будет много гостей и…

– Это невозможно, Джарми, – сказал я, с ужасом представив себе, чем могут закончиться очередные посиделки в «Двух голубках». – У меня куча работы, ведь так, мэтр Тога?

– Да, но если ты хочешь… – Тога определенно надо мной издевался.

– Да! – Джармен просто вцепился мне в руку, умоляюще глянул на Тогу. – Прошу вас, мэтр, освободите Марику на этот вечер. Это очень важно для меня!

– Да ради всех Бессмертных! – сказал Тога и взялся за бутерброды.

– Сегодня в шесть я буду здесь, – заявил мне Джармен, расцеловал мне руки и выпорхнул из зала на воздусях. Я проводил его взглядом и повернулся к Тоге.

– Ты что, охерел? – сказал я самым кровожадным тоном. – Прикалываешься?

– Прикалываюсь, – сознался Тога. – Слушай, ну когда еще у тебя возможность так постебаться? Никогда. Пользуйся моментом. Я бы пошел, честно говорю.

– Тебя кто просил, чувак? Ты хоть понимаешь, что я испытываю во время этих гребаных смотрин?

– Да расслабься, Лех, не колотись так! – Тога посмотрел на меня самыми честными глазами. – Тебе надо развеяться немного, иначе крышу сорвет. Ты на себя посмотри, комок нервов просто. Ты же не собираешься весь вечер сидеть в этой гостинице и пережевывать свои тяжелые мысли?

– Тога, у тебя нормальная ориентация? Ты что, не врубаешься, что меня просто трясет, когда этот парень лезет ко мне обниматься?

– Ладно, извини, я не подумал об этом, – Тога легонько толкнул меня кулаком в плечо. – Сорвалось, прости. Хочешь, я все переиграю. Скажу этому Крейгу, что появились неотложные дела. Хочешь?

– Хочу. Мне в бубен не стучится общение с его манерной мамашей и с ним самим.

– А я вот подумал, что на приеме могут быть гости, которые хорошо знают королевский дворец, бывают там часто. Ты бы мог узнать кое-что полезное.

– Что именно?

– Где конкретно находится королевская сокровищница. Я так думаю, дворец очень велик, а времени у нас будет очень немного. Часа два-два с половиной. И за это время мы должны будем пробраться незамеченными во дворец, найти сокровищницу, открыть ее, забрать алмаз и выбраться наружу. Представляешь, что будет, если нас поймают?

– Представляю, – я понял, что Тога, как всегда, говорит дело. – То есть, я должен провести глубокую разведку.

– Обязан, Лех. И вот еще, кстати, – Тога подал мне свой прибор, который показывал в Орморке. – Видишь, голубоватый кристалл светится?

– Ну и что?

– Это он на корону в твоей сумке реагирует. Отверни в сторону – ага, вот так. Гляди, индикатор погас. Он засекает любые алдерские артефакты на расстоянии в тридцать метров. Держи приборчик при себе, с его помощью найдешь бриллиант куда быстрее.

– С чего ты так решил?

– У Жефруа может быть в сокровищнице много алмазов. Хапнешь не тот и все, миссия провалена. Надо предвидеть все возможности.

– О да, мой ученый друг! – Я спрятал прибор в сумку. – Но вот подставлять меня больше так не надо. Нехорошо это, не по-дружески.

– Знаю, но мы сейчас в экстремальной ситуации. Ты жрать будешь или нет?

– Нет, – сказал я, допил сок и натянул на руки перчатки. – Пойду, проверю лошадь и погуляю по городу. Ты со мной?

– Если хочешь.

– Хочу. Надо хоть как-то себя развлечь. Не могу сидеть вот так и ждать неизвестно чего.

– Видишь, я был прав, – изрек Тога. – Веселый вечер в компании местной элиты пойдет тебе на пользу. И все будет окей.

Прогулка по городу оказалась хорошим средством развеять тяжелые мысли. День был теплый, солнечный, и гулять по старинным улочкам Жуайе было сущим удовольствием, если бы не одно «но» – уж больно нахально на меня таращились мужики на улицах. Я все-таки заставил себя поесть, купив возле рынка у молоденькой торговки пару горячих пирожков с саго и рыбой, после чего мы, нагулявшись по центру, отправились в отель «Король Лорель», чтобы встретиться с Хатчем и Шагиррой.

Нам повезло: Шагирра как раз репетировала в концертном зале отеля. В зале, кроме музыкантов, никого не было, так что мы с Тогой удобно расположились на самых лучших местах в партере и прослушали несколько песен. Я просто наслаждался, слушая эту музыку. Шагирра и в первый раз, когда я слушал ее в Лоэле, реально потрясла меня своим пением, а ее музыканты – своей виртуозной игрой, но сегодня я буквально впитывал эльфийский этник-рок всем своим существом. Песни были великолепны, к тому же Хатч так утяжелил свою гитару, что теперь музыка Шагирры очень сильно напоминала мне лирический симфо-метал высочайшей пробы.

– Ну, как? – осведомился со сцены Хатч. – Что скажешь?

– Слов нет, – искренне сказал я. – Я в отпаде.

– Эх, как жаль, что мои ребята никогда этого не услышат! Но я возьму у Шагирры партитуры и попробую сделать парочку вещей у нас в группе. А тексты по-русски напишем.

– Думаешь, в нашем мире кто-то захочет это слушать?

– Да уж! – Хатч сделал презрительный жест. – Это уж точно не шансон, в кабаке под него рюмку не опрокинешь.

– Не хочешь спеть что-нибудь? – спросила Шагирра с лукавой улыбкой.

– Нет, – я покраснел до кончиков пальцев. – Петь после тебя – это дурной тон. Хотя недавно я слышал одну эльфийскую песенку, и она мне очень понравилась.

– Что за песенка?

– Хатч, – попросил я Валеру, – помнишь песню «Greensleeves»?

– А то! – Хатч тут же начал наигрывать нужный мне перебор. – Си-минор пойдет?

– Да мне без разницы, – сказал я, поднялся на сцену, встал рядом с эльфийкой и, извините за выражение, запел. Шагирра посмотрела на меня с изумлением, а потом весело и жизнерадостно расхохоталась.

– Никогда не слышала такого сольфеджио! – сказала она, аплодируя мне. – Нет уж, дорогой Нанхайду, эту песню надо петь так. Валерэль, давай сначала!

И она запела ту песню, которую я услышал в исполнении Джармена Крейга – оказывается, по-эльфийски она так и называлась, «Ye liett amier Tien». Шагирра пела ее просто божественно, ее голос звучал так проникновенно, так печально и так красиво, что у меня сердце сжалось. Записать бы ее пение и слушать потом сутками, до слез в глазах, до транса! Мне безумно хотелось подпеть ей, но я не решался и только стоял на сцене, закрыв глаза, и наслаждался по полной.

– Когда-то эта песня была одной из первых, что я спела со сцены, – сказала Шагирра, допев балладу. – Очень старая песня, ее еще моя прабабушка пела. Где ты ее услышал?

– Один парень изобразил.

– Я рада, что тебе нравятся наши песни. Люди обычно не очень-то жалуют нашу музыку, считают, что эльфийские лэ слишком заунывны.

– Дураки так считают, – возмутился я. – Лично я готов слушать тебя сутками.

– Спасибо, – Шагирра перестала улыбаться. – Послушай, а ты собираешься идти в замок в этом виде?

– В каком? – не понял я.

– В кольчуге, с этими мечами. Тебя просто не пропустит стража. Надо тебя переодеть. – Шагирра взяла меня за руку, обратилась к музыкантам: – Перерыв на час. Девочкам надо привести себя в порядок.

Эльфийка отвела меня в свой номер и начала разбирать свой гардероб. Поскольку Марика и Шагирра были примерно одного роста и одной комплекции, подобрать для меня платье и прочие детали туалета не составило проблемы. В гардеробе Шагирры оказался традиционный наряд эльфиек из клана Айонна – темно-красные туника и обтягивающие штаны, расшитые черным шелковым шнуром, длинная накидка с капюшоном, сапоги и перчатки, – превративший меня в форменную готку. Когда я глянул на себя в зеркало, то услышал удовлетворенный вздох Марики – видимо, моей квартирной хозяйке этот наряд пришелся очень по душе.

– Так-то лучше, – сказала Шагирра. – Сейчас подберем тебе украшения, и ты станешь неотразим…. Нанхайду!

– Шагирра, – решился я, – расскажи мне о ваших пророчествах.

– Разве Салданах тебе ничего не говорил?

– Говорил, но слишком мало. Я только знаю, что если я потерплю неудачу, погибну сам и погублю много народа. Когда я был у Салданаха, мне было видение последней битвы с войсками Магисториума. Там, на поле боя, были все, с кем я встретился в этом мире и кого считаю моими друзьями. Там были эльфы, и они сражались на моей стороне. Но все они погибли. И я сам был убит.

– Наверное, это было вещее видение, Нанхайду. Я плохо знаю пророчества, – Шагирра глянула на меня своими потрясающими глазами. – Но одно могу сказать точно: судьба моего народа связана с судьбой куклы Меаль. Она не должна достаться силам зла. Если Меаль окажется у Риската или у магов Магисториума, звезда Аэндр-Тоэль никогда не взойдет для эльфов. Мы исчезнем из этого мира навсегда.

– А корона Амендора?

– Корону Амендора возложит на свое чело грядущий король Аэндр-Тоэль – тот, кто объединит всех эльфов, примирит их с людьми и сделает нас вновь счастливым и процветающим народом.

– Салданах говорил мне, что я должен снять чары с Меаль. Для этого я должен на ней жениться.

– Меаль наша последняя принцесса королевской крови. Павшее на нее проклятие лишило народ эльфов законной наследницы престола, и правящая династия пресеклась. Тот, кто станет избранником Меаль, по нашим законам получит полное право на престол Аэндр-Тоэль. А еще он получит всю мощь эльфийской Интэ-Квеаннар – великой жизненной магии, которая когда-то была душой моего народа. Я плохо себе представляю, что случится, если сила Интэ-Квеаннар достанется Рискату или имперцам. Думаю, в этом случае они просто получат власть над этим миром, которую никто никогда не сможет оспорить.

– Шагирра, я не могу жениться на Меаль, – сказал я, решившись. – Я говорил об этом Салданаху, вот почему он велел мне собрать камни из короны. Но я пока не вижу в этом никакого смысла, и поэтому спросил тебя о пророчествах.

– Что мешает тебе жениться на Меаль, Нанхайду?

– Любовь. Я люблю другую.

– Понимаю, – в глазах Шагирры вспыхнуло пламя. – Любовь тоже своего рода магия, не менее могущественная, чем Интэ-Квеаннар. Я уважаю твой выбор, Нанхайду. Однако теперь исход великого противостояния будет зависеть только от тебя.

– Почему?

– Ты должен будешь решить, как поступить с короной, когда вставишь в нее последний Камень Славы. Только ты, и никто другой.

– Значит, я должен буду отдать корону?

– Или оставить у себя, я так понимаю. Салданах сможет объяснить это лучше меня. Я всего лишь певица.

– Ты прекрасна, и твои песни просто чудесны.

– Спасибо, Нанхайду. Пойдем, нас ждут. Мне нужно репетировать, а тебе – привыкнуть к новому платью. Я хочу, чтобы завтра ты отправился в Дансбург в одеждах моего родного клана.

Джармен Крейг оказался парнем точным, как швейцарские часы. Ровно в шесть он вошел в нашу гостиницу, увидел меня и просто окосел от счастья.

– Марика, ты… да ты просто богиня! – вскричал он, всплеснув руками. – Не ожидал, клянусь, не ожидал. Ты ждала меня?

– Ага, – сказал я самым любезным тоном. – Какая будет развлекательная программа, Джарми?

– Нас уже ждут, – Крейг тут же предложил мне взять его под руку. – Пойдем.

На улице пришел мой черед разинуть варежку на весь просвет. Джармен прикатил за мной на самой настоящей карете – шикарном рыдване, раззолоченном с крыши до ступиц колес, украшенном фамильными гербами дома Крейгов, с кучером в ливрее и форейторами на задах. Лошади, запряженные в карету (отличные лошадки, надо сказать!), правда, с храпением попятились от меня, но я забрался внутрь – тут все было оббито малиновым бархатом в золотой цветочек. Джармен уселся напротив, и лицо у него просто сияло любовью.

– Едем! – крикнул он, постучав кулаком в стенку экипажа, и мы тронулись. Я успел разглядеть в окно Тогу, вышедшего нас проводить. Казанец лукаво улыбался. А еще у входа в гостиницу замерли изваяниями несколько хорошо одетых горожанок, которые с восхищением смотрели на карету и с завистью – на меня.

О, блин, так вот какие эмоции испытывала Вика Караимова, когда садилась в «Гелленваген» Русланчика! А я-то, убогий, считал, что могу стихами завоевать ее любовь…

– Слушай, – сказал я Крейгу, – а ты никогда не говорил мне, что так богат.

– Зачем? – Джармен пожал плечами. – В Лансане не принято кичиться своим богатством. И потом, я хотел, чтобы ты видела во мне мужчину, а не ходячий кошелек.

– Разумно, – сказал я и с одобрением посмотрел на парня.

Лошади шли самым неторопливым шагом, и поездка от гостиницы до усадьбы Крейгов заняла около часа. Там нас уже ждала Гризельда, разодетая, увешанная драгоценностями, нагримированная и окруженная толпой прибывших на очередной коктейль-парти соседей.

– Ах, мое золотце! – восхитилась она, увидев меня. – Ты не перестаешь меня поражать до глубины души. Ты просто ослепительна в этом вампирском туалете.

– В эльфийском, – поправил я. – Это традиционный костюм эльфов. Джарми, наверное, забыл сказать вам, что среди моих предков есть темные эльфы.

– Идем, – Гризельда повлекла меня за собой. – Я хочу познакомить тебя с одним нашим родственником.

«Один родственник» стоял у длинного стола с напитками и закусками, поставленном под деревьями, окруженный группой роскошно одетых дам. Одет он был с опереточной пышностью, выглядел солидно и вальяжно, я подумал, что этот господин какая-то важная шишка, и не ошибся. Его представили как Вадрена Беко, смотрителя королевской псарни.

– А, юная дамзель с удивительными глазами! – сказал он, целуя мне руку. – Действительно милашка, клянусь душой моего отца. Джармен, где ты нашел такую прелесть?

– И что же удивительного в моих глазах? – подала голос Марика.

– Мы вместе учились, мессир Беко, – с видом пай-мальчика пояснил Джармен. – А теперь вот случайно встретились снова, и я больше никогда не оставлю Марику одну.

– Да ты и сейчас меня ни на секунду не оставляешь, – сказал я.

– Я слышал, дамзель Марика завтра будет выступать перед его величеством, – сказал Беко, взяв со стола кубок с вином. – Наш добрый король очень любит хорошее пение. Но завтра будет завтра. Не споешь ли ты для нас сейчас, милая?

– Спеть? – Я, признаться, немного растерялся. – Боюсь, что нет, сударь. Я не могу.

– Почему?

– Контракт, – нашелся я. – Мой контракт запрещает мне петь вне сцены.

– Странное условие, – сказал Беко. – Ладно, коли так. Надеюсь, завтра вы дадите на празднике хороший концерт. Наш государь с нетерпением ждет этого представления.

– Государь так любит эльфийские песни?

– Он любит все эльфийское, потому что сам на четверть эльф и влюблен в эльфийку.

– Тогда уверена, что представление Шагирры понравится его величеству, – заметил я.

– Не сомневаюсь. Ведь Меаль будет с ним в этот вечер, а этой милой девочке нравится решительно все.

– Меаль? – Я навострил уши. – Уж не та ли самая?

– Она, истинно. – Беко улыбнулся неожиданно мягко, и его тяжелое помятое временем лицо просветлело. – Да что там король, мы все ждем, когда она появится перед людьми! Смотришь на нее, и на душе так хорошо становится – вот как будто на тебя смотришь, детка. И грустно оттого, что их с Жефруа счастье оказывается таким недолгим.

– Расскажите мне о Меаль, мессир Беко, – с самым невинным видом попросил я.

– А что рассказывать, девочка моя? – Главный королевский псарь жахнул полкварты вина одним глотком, вытер губы. – Всем известна эта печальная история.

– Печальная? Разве история любви может быть печальной?

– Может. Жефруа много лет влюблен в эту куклу и на других женщин даже смотреть не хочет. А ведь ему давно пора подарить стране наследника престола!

– Дорогой кузен, то, что ты говоришь – измена! – заметила присоединившаяся к нам Гризельда. – Не надо на таком чудном вечере говорить о политике.

– Дамзель Марика спросила, я ответил, – без тени смущения сказал Беко, взяв со стола очередной кубок с вином. – И никакой измены в моих словах нет. Весь Лансан давно уже говорит о том, что наш бедный король что ребенок малый.

– Так он в самом деле влюблен в куклу? – спросил я.

– Еще как влюблен! Души в ней не чает. У нас в Лансане даже пословица есть: «Жефруа бывает счастлив только восемь дней в году». Понимаешь, о чем речь?

– Кукла оживает восемь раз в год, во время эльфийских праздников? – осведомился я. – Бедный, бедный король Жефруа!

– И бедный, бедный Лансан, – буркнул Беко. – Будь у нас наследник королевской крови, этот пес Альбано давно бы перестал скалить на нас зубы, да и имперцы бы его не поддерживали. А так… Эх, жаль мне государя, хороший он, добрый – и несчастный. У нас у всех за него душа болит. Ну, любил бы свою эльфийку – ожениться-то кто ему мешает? А ведь возраст уходит.

– Значит, Меаль завтра будет присутствовать в замке? – не выдержал я.

– А как же? – Беко хлебнул вина. – Государь для нее единственно и устраивает весь этот праздник. У нас только все эти Альбаны да Самайны эльфийские и празднуются.

Я уже было собрался еще о чем-то спросить добрейшего псаря, но тут меня как ледяным душем обдало. Стоп, минуточку, как же так! Ведь Салданах сказал мне, что подменил куклу Жефруа на поддельную! Все верно, именно так он мне и сказал. Получается, что лансанский король все это время не замечал подмены? Мне с трудом в этом верилось. И как такое возможно, что поддельная кукла оживает? У меня возникло сильнейшее подозрение, что Салданах опять меня наколпачил.

– А скажите мне, добрейший мессир Беко, – с самой обольстительной улыбкой начал я, – разве нет никакого способа снять с Меаль околдовавшие ее чары?

– Пробовали. Много раз пробовали, монарх наш золотые горы обещал тому колдуну, магу ли или фаэрмеллену, который сможет избавить его любимую от злых чар. Да куда там! Приходили магики и уходили ни с чем.

– Я слышала, в Уэссе есть могущественный эльфийский маг по имени Салданах, – заметил я, – будто бы он…

– Салданах? – Беко скривился, будто лимон надкусил. – Вот уж чье имя при его величестве не стоит произносить! Был у государя этот старый фокусник, а как же. Был, да сплыл. Король его с позором выгнал, ибо Салданах этот, мудрец занюханный, пытался истинную куклу похитить… Ты что, не слышала об этой истории? Шуму тогда было-о-о!

– Полагаю, мессир Беко, что Марике не очень интересна эта история, –ввернул Джармен, который почувствовал, что опять оказывается на вторых ролях.

– Нет-нет, мне безумно это интересно! – Я буквально вцепился в ручищу «родственника». – Расскажите, я сгораю от любопытства.

– Ну, раз дамзель пожелала… Короче говоря, наш августейший государь единственный из правителей малых королевств, в ком есть частичка истинной и древней эльфийской крови – если не считать, конечно, этого паршивого мерзавца Альбано. Матушка нашего короля, леди Магьен, была из рода эльфийских королей, хоть и полукровка. Так что и Жефруа, и братец его Альбано себя законными наследниками Алдера полагают, и уступать друг другу не хотят. А тут еще вскоре после их рождения промеж эльфов разбор и раздрай начался. Подняли братья наши ушастые супротив Империи мятеж, да только оказался он неудачный. Беженцы тогда из Саграмора перебрались в Лансан, и с тех пор поддерживают лансанского короля. А тут еще Альбано, как герцогом саграморским стал, эльфов совсем со свету сживать начал. Вот и стал наш король для эльфов вроде как своим в доску, надеждой и опорой единственной…

– А причем тут Салданах?

– А при том, что король наш, как еще в детстве влюбился в эту куклу, так и мечтал все время о том, чтобы ожила она навсегда. Вот и стал искать того, кто мечту его осуществить способен. Эльфы ему и сказали про Салданаха. Пригласил король Салданаха в замок, посулил золотые горы, а Салданах его обманул – захотел куклу у него забрать. Король в ярости тогда был. С тех пор никого он к той кукле не подпускает, держит ее в Запретных покоях, куда один только и может входить, прочим вход туда заказан. Слышал я, что Запретные покои, в которых кукла хранится, особой магией запечатаны, и никто туда просто не может войти, во как!

– Странно, как живой человек может столько лет любить куклу, – сказал я, искусно изобразив удивление.

– Может, истинно может. Потому и зовут недоброжелатели нашего короля Жефруа Глупым. А не глуп он, просто… влюблен он, вот в чем дело. И понять его можно. Тот, кто хоть раз видел ожившую девушку-куклу, нашего короля сразу поймет.

– Что, такая красивая? – Я сразу вспомнил Фьорделис, девушку, которую видел у Салданаха, и которую старый фаермеллен якобы передал под мою опеку.

– Несказанно. Истинный ангел небесный. В Лансане нет ни единой девы, которая была бы столь же красива, как эта эльфийка.

– Нет, Вандрен, ты неправ! – вмешалась Гризельда. – С недавних пор в Лансане появился еще один ангел – наша Марика, наша девочка! Нет, эльфийка прелестна, разумеется, но моя милая невестка ничем не хуже. У-ух, как же я тебя люблю, родная! С твоим появлением мне просто жить захотелось.

– Спасибо, сударыня, – ответил я, даже не стараясь высвободиться из не по-женских цепких объятий «свекрови». – Приятно это слышать. Но я думаю, что мессир Беко прав. Мне кажется, что Меаль настоящая красавица и хотела бы увидеть ее.

– Увидишь, – заверил меня главный придворный псарь. – Завтра вечером.

Беко еще что-то говорил, но я пропускал его речи мимо ушей – мне ужасно захотелось домой, в постель. Вечеринка проходила по уже знакомому мне сценарию. Вокруг нас образовалась толпа желающих познакомиться с невестой Джармена, и, закончив говорить с Беко, я вынужден был общаться с этими людьми, выслушивая разную гламурную ерунду и отвечая такой же ерундой. Короче, обычный светский раут в чистом виде. Сколько времени я так трепался, даже не могу сказать. В парке стало темно, слуги зажгли фонари. Гости вокруг уже хорошо опьянели и вовсю флиртовали с нарядными девицами, Джармен все время крутился рядом, не спуская с меня влюбленных взгляд, и мне вдруг стало ужасно одиноко. Я даже с Марикой поговорить не мог.

– Джарми, у меня что-то голова болит, – сказал я. – Отвези меня, пожалуйста, домой.

– Милая, ты хочешь оставить меня? – Джармен перестал улыбаться. – Ужин еще даже не начался.

– Я не хочу есть. Я очень волнуюсь, и у меня страшная мигрень. Пожалуйста, Джарми, отвези меня обратно в гостиницу!

– Ты можешь переночевать у нас, – сказал Крейг.

– Я должна очень рано быть в Жуайе. Шагирра репетирует рано утром, и мне надо быть в форме. Прости, дорогой, и потерпи еще немного.

– Марика, – Крейг покраснел, – я должен сказать тебе. Мама настаивает, чтобы наша помолвка состоялась еще до Йуле.

– Все, что захочешь, – я пошел на тактический маневр, – но сейчас я очень хочу отдохнуть. Слишком много впечатлений за два дня. Так ты проводишь меня?

Гризельду расстроило мое решение, но настаивать она не стала. Из вежливости я еще немного пообщался с гостями, выслушал кучу комплиментов и пожеланий удачно выступить перед его величеством, и Джармен повел меня к карете. Выглядел он довольно поникшим – похоже, у него были совсем другие планы на вечер.

– Не обижайся, – сказал я ему уже в карете. – У нас с тобой будет еще много времени впереди.

– Я о другом думаю, Марика, – сказал Крейг. – Об Алекто. Он рано или поздно узнает о нас, и…

– И это не твоя забота, – сказал я. – Давай не будем торопить события.

– Но помолвка…

– Обещаю, что я очень скоро удивлю тебя, дорогой. Ты поймешь, что я умею принимать решения.

– Марика, я без тебя погибну, – ответил несчастный. Нет, ну мне реально стало жалко Крейга. Ведь я сам еще недавно был в такой же ситуации, и то, что я говорил Крейгу, чуть ли не слово в слово повторяли те пустые фразы, которыми отговаривалась от меня Вика Караимова. Эх, ты, бедняга, знал бы ты, кто же на самом деле сейчас перед тобой сидит! Во был бы сюрпризец…

Задушевный разговор как-то сам по себе сошел на нет, и остаток пути мы молчали. Джармен старательно делал вид, что ничего больше не хочет мне сказать, а я так же старательно изображал муки мигрени. Короче, мы приехали к нашей гостинице, Джармен расцеловал меня и пообещал, что завтра первым поздравит меня с дебютом на сцене. После этого мы, наконец-то, расстались. Хозяин сказал мне, что мастер Тога уже отправился на боковую, и я решил, что тоже пора отдохнуть.

– Ты думаешь о кукле? – спросила меня Марика.

– Да. Салданах меня обманул. Настоящая кукла осталась у короля Жефруа. – Я стянул с себя сапожки, штаны, тунику и растянулся на постели. – А корона у меня. Понимаешь, что это значит?

– Не совсем, зайка.

– Жефруа мой враг. Салданах столкнул нас друг с другом.

– Зачем ему это надо?

– Затем. Победитель получит все – и девушку, и корону нового эльфийского короля. Может, так оно и задумано, но мне от этого не легче. Знаешь, я все больше и больше жалею, что дал Консультанту себя уговорить продолжить это безумие. Мне кажется, с этой короной что-то не то. Если я найду бриллиант и восстановлю венец Амендора, последствия могут быть самые невероятные.

– Ты слишком много думаешь, милый. Расслабься и выбрось все из головы. Рефлексия ничего не даст, ты только потеряешь уверенность в себе. Обещаю тебе одно – я останусь с тобой в любом случае, победишь ты, или проиграешь. Я даже готова делить тебя с этой эльфийкой, будь она проклята.

– Не говори так, Марика. Я люблю только тебя.

– Тогда слушайся меня и делай все, что собираешься сделать. Цена успеха очень велика. Умоляю тебя, будь тверд и не позволяй себе ненужных эмоций.

– Постараюсь, родная.

– Я же знаю, что ты у меня самый-самый. Как жаль, что я не могу тебя поцеловать, прижаться к тебе, завести тебя по полной. Но все будет, Лешенька. Все будет…

Тога разбудил меня на рассвете. Он оделся как и подобает интеллектуалу, во что-то официально темное, нарядное и на вид страшно дорогое – я так понял, все покупки были сделаны специально для визита в Дансбург и втайне от меня, – и спокоен и собран, как никогда.

– Я подожду тебя внизу, – сказал он мне и показал на пальцах букву «V».

Причесывались и красились мы с Марикой особенно тщательно. Моя милая вампирша была сегодня особенно капризна – то ей лишние комочки туши на ресницах мерещились, то тени были не того цвета. Я понял, что Марика нервничает, и может быть, даже больше, чем я. Я взял свою сумку и с тяжелым вздохом запер в шкафу мечи – теперь, если начнется заварушка, я могу рассчитывать только на заклинания Интэ-Дранайн. Еще раз достал чертову корону и долго ее рассматривал. Пустой зубец, ожидавший алмаза Меар, зиял чернотой, будто дыра от выбитого зуба в челюсти. Письмена с короны никуда не исчезли.

– Ну что, Марика, порадуем старого козла Салданаха? – спросил я вампиршу. Девушка только вздохнула и ничего мне не ответила.

В «Король Лорель» мы с Тогой явились в начале девятого. Шагирра уже начала репетицию. Поцеловав меня, она осведомилась, как я сегодня спал.

– На удивление хорошо, – ответил я, и это было правдой.

– Ни о чем не беспокойся. Я записала все твои партии на исмэн, и тебе даже не придется стоять на сцене.

– Один вопрос, Шагирра. Помнишь, в Лоэле ты как-то сказала мне, что тебе кое-что надо мне сказать. Поговорить со мной по душам. О чем ты тогда хотела поговорить со мной?

– О твоем Предназначении. Хоть наш народ и разобщен, но важные новости среди эльфов расходятся быстро. К моменту нашей встречи я уже знала о том, что случилось на Марене, что ты вернул меч Ллоинар. И я хотела спросить тебя, каково это – быть героем. Я хотела рассказать тебе о пророчествах, помочь найти правильный путь, однако вижу, что ты обошелся без моей помощи. Я рада этому, Нанхайду.

– Ты так мне доверяшь?

– Все, что я могу сделать для моего народа – это петь, – сказала Шагирра. – Если бы я была воином, я бы пошла по стопам Фаоллы Доронэль. Но я не воин и не маг, я просто певица. И я готова служить каждому, кто приблизит час исполнения пророчеств о королевстве Восходящей Звезды. Я считала, что могу многое рассказать тебе о последних временах, свидетелями которых стали ты и я. Но потом я увидела у тебя эту куклу и все поняла. Мы ждали тебя, Нанхайду. Я ждала тебя. Все сбывается, и я вижу это. А главное – твой дух тверд. Я верю в тебя, Нанхайду.

– Спасибо тебе, – я коснулся губами румяной щечки Шагирры. – Я горжусь тем, что познакомился с тобой.

– Пойдем. В полдень приедут из Дансбурга, чтобы сопроводить нас во дворец. Нам надо приготовиться.

Ровно в полдень за нами явился королевский герольд – важный, спесивый и пышно разодетый. Он зачитал нам официальное королевское приглашение и предложил следовать за ним. Король прислал за нами три экипажа, в четвертом везли звуковые кристаллы и прочую рухлядь. Мы с Хатчем оказались в одном экипаже. Почему-то у Валерчика вид был не очень веселый.

– А перед королями ты, брат, еще не выступал. Не облажаешься? – сказал я, желая его немного подколоть.

– Я о другом думаю, – ответил Хатч. – Если все будет так, как ты запланировл, это мой последний концерт с Шагиррой. Печально.

– Ты потеряешь Шагирру, – сказал я, – а я, возможно, потеряю Марику. Так что нам обоим великое счастье не светит. Зато ты вернешься к семье, выплатишь ссуду за квартиру и будешь жить с семьей долго и счастливо.

– Не знаю, смогу ли я жить как прежде после всего, что мы…

– Ты что, влюблен в Шагирру? – шепнул я.

– Немного, – Хатч опустил глаза. – Совсем чуть-чуть.

– Нельзя любить чуть-чуть, Валерчик. Ты втюрился в эльфийку по уши, я знаю. И сочувствую тебе.

– Не надо об этом, – Хатч совсем сник. – Не трави душу.

Ехали мы долго – я даже успел подремать, удобно устроившись на мягком, обшитом тончайшей замшей сидении. Солнце уже пошло на закат, когда впереди показались мощные стены и красивые башни королевской резиденции – Дансбурга. Над башнями развевались флаги с тюльпанами, оранжевые флажки и черные штандарты с единорогом. Встретившая нас на ведущем к замку мосту стража была одета в парадные мундиры. А еще вдоль моста стояли люди и эльфы – много, сотни, и они встречали свою восходящую звезду. Мужчины посылали Шагирре воздушные поцелуи, девушки кидали под колеса повозок букетики цветов. Не знаю почему, но мне это зрелище показалось удивительно красивым – и печальным.

Вот оно, сердце волшебного мира, в который я попал по воле ребят, создавших невероятную компьютерную программу и отыскавших благодаря ей путь между вселенными. Весь этот мир, от Коловашии до Хирна, от Альбарабии до Уэссе, был самой настоящей сказкой, ставшей для меня реальностью, но Лансан, этот маленький остров красоты, какой я не видел никогда, красоты во всем – от изысканной лепки на фасадах зданий до загадочной прелести точеных лиц эльфийских женщин, – был особенно прекрасен. Чудесные ландшафты, готические дворцы и ажурные мосты Жуайе, сады и парки, усадьба «Два голубка», великолепный королевский замок, похожий на диснейлендовский замок Золушки – что будет с вами, когда сюда придут людомеды Мастера, саграморские головорезы или фанатики из «Истинного пути» Риската? Я уже видел однажды на концерте Шагирры созданные ее магией печальные картины из прошлого. Я видел в башне Салданаха то, что может случиться.

Я видел конец сказки, ее трагический финал. Есть ли у меня хоть единый шанс найти другое окончание истории?

Хочется верить, что да. И если я могу что-то реально для этого сделать, я это сделаю. У меня дважды получалось повлиять на ход событий – в Орморке и в реальности Четвертого Рейха. Говорят, Бог троицу любит…

Наши экипажи въехали в ворота королевской резиденции, и на башнях приветственно затрубили горнисты. Перед моим взглядом открылся громадный двор замка, с трех сторон окруженный терассами великолепного парка в итальянском стиле. Напротив фасада королевского дворца уже была сооружена сцена, украшенная вполне в хэлуиновском духе – оранжевыми флагами и гирляндами, вот только тыкв я нигде не видел. Тут День всех Святых отмечали, надо думать, не так как в моем мире.

Группа Шагирры быстро начала готовить сцену, и Хатч, хлопнув меня по плечу, присоединился к ним. Я же прошелся по двору, разглядывая дворец. Охраны-то, охраны тут – прям тебе военная база! Похоже, проникнуть незаметно вовнутрь будет или очень сложно, или попросту невозможно – нарядно одетые, но при этом с ног до головы обвешанные оружием алебардщики и стрелки были повсюду, на стенах замка, на галереях-стрельницах, в парке, на длинном балконе, идущим по фасаду от одного конца дворца до другого. Я даже эльфов-лучников заметил. Напряженная международная обстановка, как же. С такими секьюрити и шагу лишнего не сделать. Кстати, на балконе, за изящной мраморной балюстрадой виднелся ряд кресел – вероятно, именно оттуда будут слушать Шагирру его величество Жефруа и его свита. Именно на балконе, если так распорядится судьба, я наконец-то увижу сегодня величайшее сокровище эльфов, девушку по имени Меаль. Но как мне пробраться внутрь? Если только попробовать найти способ незаметно забраться на крышу – с нечеловеческой ловкостью Марики это будет не так-то сложно, – а оттуда пробраться во внутренние помещения. Замки, даже магические, для меня не препятствие, Всеключ откроет любой. Но тут пришла другая мысль: предположим, я смогу преодолеть все эти кордоны, а вот где находится сокровищница, в какой части здания? Только сейчас я понял, насколько все безнадежно. У меня нет плана дворца – на что я вообще надеюсь?

Стоп, а если попробовать обратиться за помощью к творениям нашего технического гения?

Я достал из сумки прибор Тоги и повел им вокруг себя. Кристаллы в крышке остались темными. Наверное, расстояние от меня до места, где хранится бриллиант, слишком велико. Может, рискнуть и попробовать поближе подойти к дворцу?

Лавируя между заблаговременно поставленными во дворе рядами мягких скамей для зрителей, я подошел к фасаду. Стражники поглядывали на меня, и я заметил, что они мне улыбаются и подмигивают. Пококетничать с красивой певичкой они, ясен пень, не против, но внутрь уж точно меня не пустят, так что строить глазки мы не будем, хотя из вежливости улыбнуться в ответ надо…

Голубоватый индикатор прибора мигнул, погас, снова мигнул. У меня дыхание перехватило. Я повел рукой с приборчиком, стремясь определить направление. Мне показалось, что я определил его, но тут огонек опять замигал и начал тускнеть.

Паразитство, неужто Тогин вундер-аппарат барахлит? Только этого не хватало!

Индикатор снова зажегся. У меня появилось странное ощущение, что направление на место, где находится эманирующий магией эльфийский артефакт, все время меняется. Вообще, с чего я решил, что это бриллиант?

Дурацкая была идея. Я выругался и…

Индикатор полыхнул так, что синеватое сияние осветило мою руку.

Над моей головой торжественно и оглушительно заревели приветственные фанфары. Стража взяла алебарды и глевии в парадное положение. Дворцовые слуги, помогавшие музыкантам Шагирры на сцене, склонились в низких почтительных поклонах.

На балконе дворца появился высокий светловолосый мужчина в сером охотничьем костюме. Его сопровождало человек восемь-десять придворных в самых роскошных одеждах. Не было сомнений, что это и есть король Лансана Жефруа Красивый. Женщин в королевской свите не было: скорее всего, Меаль появится позже.

Солнечный луч, преломившись в королевском нагрудном знаке ослепительной вспышкой, объяснил мне, почему индикатор Тоги так среагировал на приближение лансанского монарха. В ожерелье, которое Жефруа носил на шее, был, несомненно, бриллиант. И еще меньше сомнений у меня осталось в том, что это и есть нужный мне камень из короны Амендора. Он не в сокровищнице, не в мифриловом ларце, про который говорил мне старый черт Нико. Он у короля на груди.

И вот хрен его знает, как мне до него теперь добираться.