"Максим Шраер. Американский романс (лирика)" - читать интересную книгу автора

В Россию поплывет кровать
Владимир Набоков (Сирин)

На пруду, расписанном тонкой тиной,
на плоту, привязанном к тени вяза,
мы встречали полдень в солнечных стенах,
убежав на волю, ослушавшись их наказа.

Нам в глаза глядели женственные тритоны,
черным шелком гладили ледяные их гребни,
красной крапиной нас увлекали в илистые притоны,
где коряги черные бедра на солнце грели.

Мне рассказывали фрязинские хулиганы,
удержавшись от искуса и на плоту удержав друг друга, Я
про любовь, привычки ее, крылатые сарафаны,
как проходит она бульварами, Я чистая радуга.

Как потом колышутся вслед полоумные вязы,
и как полдень июльский протяжно долог,
а они рукавами грязными утирают слезы,
а они кулаками пыльными утоляют голод.

Эти сны заползают в ухо всегда под утро.
И кровать уплывает вспять, потеряв опору.
И плот развергнется вот-вот хулиганы мои упадут,
родиной обернувшись, корягою красноперой.

ХОР ПОД ТАЛЬЯНКУ

"Ты Бога моего не признаешь!" Я
Меня любила и корила итальянка.
Ей было невдомек, что пела на душе тальянка
о тополях пирамидальных
под Пролетарском, где солончаки
белее снега и хмелее стяга,
на тулке я наяривал, стиляга.
И овцы блеяли в кошарах.

Мне подпевал нестройный русский хор,
еврейского признавший гармониста.
Поленья углились, и дальних гор мониста
прокатывались по степи, шуршали,
на сковородке окуни шипели,
а по воде ходили водомерки,
качались камышинки-богомолки,
девочки про стрежень голосили.

"Теперь ты поняла, кто есть мой Бог?"
Она жевала пряди, как лакрицы,