"А.Шишов. Минин и Пожарский " - читать интересную книгу автора

Стратегический замысел Пожарского и Минина на "ярославское сидение"
привел к усилению раздоров в лагере польских интервентов. Наемники, в первую
очередь немецкие, требовали обещанного непомерно высокого жалованья.
Кремлевский гарнизон был истомлен осадой. Положение его осложнялось враждой
между польскими военачальниками Гонсевским и Струсем. Получив известия о
сборах второго земского ополчения, Гонсевский покинул сожженную Москву.
Вместе с ним ушло много польских солдат. В Кремле остались часть отряда
Струся и полк Будилы в тысячу человек. В руках интервентов была вся
кремлевская и Китайгородская артиллерия. Уход части поляков позволил
подмосковным казачьим отрядам более надежно блокировать гарнизон и вести
против него более активные бои. Пожарский после изгнания поляков из Москвы
признавал, что казаки "над польскими людьми... промышляли всяким образом и
тесноту им чинили, и на многих боях с ними бились не щадя голов своих".
Подмосковные казачьи полки сумели так плотно обложить Кремль и Китай-город,
что полякам оставался лишь тесный проход по берегу Москвы-реки подле Кремля.
Атаман Ходкевич, действовавший в Подмосковье, снабжал "кремлевских
сидельцев" нерегулярно. Ему сильно мешали действия русских партизанских
отрядов. "Шиши" нападали на фуражиров интервентов, уничтожали или обращали
их в бегство, отбирали награбленное ими у населения добро, контролировали
дороги из столицы, доставляли разведывательные данные в Ярославль. Шла
настоящая народная война.
Вот что рассказывает о действиях повстанцев в своих записках ротмистр
Маскевич, который подвергся нападению партизан вблизи лагеря Ходкевича,
пробираясь с небольшим польским отрядом в осажденный Кремль. "Едва отошли мы
на милю или на две от гетманского лагеря,- писал он,- напали на нас "шиши" и
без труда одержали победу, ибо находившиеся при возах наших москвитяне
тотчас передались к своим; а другие загородили путь повозками; дорога же
была узкая, а снега безмерно глубокие... Враги разорвали наш отряд надвое:
одни из нас воротились к гетману, в другие, шедшие впереди, в числе коих и я
был, пробившись сквозь "шишей", с трудом достигли Можайска. Тут, в деревне
Вишенце, мы поймали старого крестьянина и взяли его проводником, чтобы не
заблудиться и не набресть на Волок (ныне город Волоколамск), где стоял
сильный неприятель. Он вел нас в одной миле от Волока; ночью же нарочно
повернул к тому месту. Уже мы были в одной только версте; к счастью, попался
нам Руцкий, который в то время, проводив товарищей, вышедших из столицы к
пану гетману, возвращался под самыми стенами Волока на свои квартиры в Рузу,
где стоял с казацкою ротою. От него узнали мы, что сами идем в руки
неприятелю, и поспешили воротиться. Проводнику отсекли голову; но страха
нашего никто не вознаградит".
Таких народных героев было много. Исторические документы, к сожалению,
почти не донесли до нас имен героев из "черного люда", жертвовавших своей
жизнью ради освобождения Родины, как и имен казаков-патриотов, целыми
отрядами переходивших на сторону Минина и Пожарского.
К концу "ярославского сидения" "Совет всея земли", почувствовав силу,
активизировал наступательные действия. Он продолжал придерживаться старой
тактики, применявшейся еще в Нижнем Новгороде и по пути в Ярославль,- смещал
в городах воевод и назначал своих, прибирал к рукам власть на местах.
Казацкие отряды Заруцкого и Трубецкого изгонялись из все новых и новых
уездов. Дорога на север была им закрыта, а самих их загнали на небольшую
территорию у Москвы, и имели они только один выход - на юг. Неприятной для