"А.Шишов. Минин и Пожарский " - читать интересную книгу автора

пути движения войск гетмана Ходкевича говорит о неустрашимости русских
воинов и об их желании разбить врага, не допустить его до Москвы. Как воины
Пожарский и Минин проявили в боях исключительное мужество. Непосредственно
руководя ходом сражения, они появлялись в наиболее опасных местах и своим
примером воодушевляли ратников на героические подвиги. А нижегородский
земский староста Кузьма Минин решительно взял на себя ответственность за
нанесение того удара по врагу, который в конечном счете переломил ход
сражения в пользу русского войска.
В ходе сражения под Москвой с войсками гетмана Ходкевича "выборный
человек всею землею" был правой рукой воеводы Дмитрия Пожарского. Кузьма
Минин постоянно находился среди русских воинов - призывал их не щадить своей
жизни во имя освобождения Родины, ободрял в трудные минуты, напутствовал
идущих в бои, наводил порядок в рядах отступавших.
Инициатива и взаимовыручка обеспечивали русской рати стойкость в
обороне и успех в контратаках. Ополченцы в ходе сражения нашли способ
успешной борьбы с конницей противника, засев в ямах, развалинах и одиночных
окопах, ведя из них "огненный" и лучный бой. Конница земского ополчения
проявила в сражении завидную стойкость и ратное искусство, несмотря на то
что численное превосходство было на стороне польской кавалерии.
Бои 22-24 августа со всей очевидностью показали, что ни второе земское
ополчение, ни казаки подмосковных "таборов" самостоятельно, только своими
силами интервентов разбить бы не смогли. Несмотря на тяжелые потери войска
гетмана Ходкевича (так, из кавалерии у него осталось не более 400 человек),
поляки имели на Русской земле довольно-таки крупные воинские силы. Еще сидел
за крепкими кремлевскими стенами польский гарнизон, бродили по стране
многочисленные разбойные отряды иноземцев. Поэтому таким насущным стал
вопрос об объединении разрозненных патриотических сил второго земского
ополчения и казачьих "таборов".
Это хорошо понимали Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин. Однако прибывшие
в столицу в лагерь Трубецкого старые "заводчики всякого зла" Иван и Василий
Шереметевы, первого из которых Пожарский спас от народного гнева в Костроме,
князь Григорий Шаховский, приближенный "тушинского вора", выступили против
объединения, но поддержки не получили. Власти влиятельного и богатого
Троице-Сергиева монастыря, и среди них келарь Авраамий Палицин, видевшие
корень зла в те дни в разъединении подмосковных полков Трубецкого и
ополчения Пожарского и Минина, прилагали немалые усилия к достижению
соглашения между ними. Посланная из монастыря грамота на сей раз возымела
действие, и воеводы стали склоняться к единению.
Плотным кольцом окружив осажденный польский гарнизон, руководители
второго земского ополчения вступили в переговоры с казачьим атаманом о
выработке плана совместных действий. Трубецкой, ссылаясь на знатность своего
происхождения, требовал, чтобы вожди земского ополчения подчинились ему.
Пожарский и Минин во избежание раздора пошли па компромисс. В конце сентября
1612 года обе рати и власти соединились.
Для решения вопросов государственного характера организовывались
приказы, а для обсуждения военных вопросов - единый стан (штаб) на Неглинной
речке у стен Кремля (на месте теперешнего Манежа). Общие приказы и стан
размещались на нейтральной местности - посредине между двумя лагерями -
казачьим и ополченским. Сюда съезжались на совет руководители русских войск.
Все грамоты подписывались обязательно и Трубецким, и Пожарским. Имя