"Инна Штейн. Библиотечный детектив " - читать интересную книгу автора

"Время", можно было отлучиться.
- Мама, тебе ничего не надо? Я выйду во двор, подышу, - крикнула из
коридора Анна Эразмовна.
- Аня, купи мне сигарет, - откликнулся муж, и она, захлопнув дверь,
выскочила на площадку.

Во дворе было полно народа. Соседки вынесли маленькие стульчики и
сидели под липами вокруг старейшины двора Клары Марковны. Она недовольно
покрикивала на носившихся, как угорелые, детей, которые не обращали на это
ни малейшего внимания. Анна Эразмовна подошла и поздоровалась. Обычно она в
этих посиделках не участвовала, но сегодня надеялась услышать хоть
что-нибудь об убийстве и не ошиблась.
- Это сделал кто-то свой, - компетентно вещала Клара Марковна. -
Цепочка с крестиком и колечко обручальное на ней остались. Нечего было мужа
выгонять, вот он и отомстил. А может, и любовник убил, дело это темное.
Соседки согласно кивали головами. Авторитет Клары Марковны был
непререкаем. Каждый день она сидела на страже, провожая взглядом всех
входивших в парадную. Если человек был ей незнаком, она окликала его сладким
голосом: "Мужчина, вы кого-нибудь ищете?". Строгая, но справедливая, Клара
Марковна считала своим долгом вмешаться в детскую драку и защитить слабого.
Она мыла ему лицо под дворовой колонкой и обязательно сообщала родителям
пострадавшего и родителям хулиганов.
Когда Миша был маленький, его обижали часто, и каждый вечер она
говорила одно и тоже: "Беба Иосифовна, вы знаете, что вашего Мишу бьют?".
Миша не жаловался никогда, постепенно он стал своим, и пацаны его зауважали.
"Кто-то. прилагает море усилий, чтобы быть не таким как все, а Миша приложил
море усилий, чтобы быть таким, как все", - жаловалась Анна Эразмовна
подругам.
Больше об убийстве никто ничего не знал. Клара Марковна вернулась к
своей любимой теме: какой у нее исключительно порядочный сын-судья, и какая
у него вследствие его честности тяжелая жизнь. Никто с ней не спорил, но и
верили не очень.
Анна Эразмовна задом-задом, чтобы никого не обидеть, попятилась от
соседок, завернула под арку, вышла на улицу и тихонько поплелась к Любиному
дому. Та жила по той же стороне улицы через дорогу, во втором доме от угла.
Возле ворот кто-то стоял, но только подойдя поближе, она узнала Елизавету
Степановну - Любину маму. Прижавшись к ней, стояла пятилетняя Верочка.
Смотреть на них было невыносимо. Елизавета Степановна почему-то вертела
головой из стороны в сторону, глаза у нее были совершенно пустые, видела ли
она что-нибудь, было непонятно. Во всяком случае, Анну Эразмовну она не
заметила. Заметила ее Верочка, подбежала, вцепилась в руку, больно
вцепилась, подняла папины голубые глазки и прошептала: "Тетя Аня, тетя
Аня...". Больше она ничего сказать не смогла.
Анна Эразмовна задохнулась от жалости и так же шепотом спросила:
- Что, Верочка, что?
- Андрюши нету.
- Боже мой, Верочка, что ты говоришь? Как это нету?
- Когда Любу увезли, он ушел. И до сих пор нет, - вдруг сказала
Елизавета Степановна.
Что-то странное произошло с Анной Эразмовной. Еще секунду назад она