"Борис Самуилович Штейн. Донный лед " - читать интересную книгу автора

доме. Таких домов стояло кучно более десятка. Это была мехколонновская
застройка. Ко второму году бамовской эпопеи жилищный вопрос был в основном
решен. Часть рабочих осталась жить в балках в Березовом - самом первом в
этих местах обиталище на берегу речки среди березового леса. Часть - в
вагончиках и балках возле промбазы, часть - в новой мехколонновской
застройке. Причем в сборно-щитовых домах не ставили печей: они отапливались
котельной сопредельного строительно-монтажного поезда. Много было споров по
этому поводу, трест рекомендовал Зудину класть печи, как делали начальники
других мехколонн, например в Новом Уояне, потому что котельная еще была не
готова и было неизвестно, введут ли ее в строй к холодам. Но Зудин твердо
знал, что если сразу не отрезать путь к печке, то строительство котельной
затянется на года. Больше того, он убедил не ставить печей и начальника
этого самого СМИ, который строил котельную. А это уже была гарантия... Были,
однако, в жилищном вопросе свои издержки. Это были издержки географического
порядка. Поселок Березовый находился далеко от промбазы - в шести
километрах, причем дорога шла через две сопки. Это заставляло держать на
линии специальный автобус "ЛАЗ", который привозил рабочих на работу, а детей
в школу и отвозил их обратно в поселок, совершая таким образом три рейса
ежедневно. "ЛАЗ" часто ломался, тогда его заменяла "дежурка" - грузовая
машина с деревянным домиком в кузове. Домик смастерили мехколонновские
плотники. Когда ломалась и "дежурка", в дело вводился вездеход "ГАЗ-71",
выполненный на базе бывшего артиллерийского тягача легкого и потому в
просторечье именуемый атээлкой.
Застройка находилась не так далеко от промбазы, и путь к ней лежал ни
через какую не через сопку, а через центр поселка, но километра три, однако,
было. Именно эти три километра проделал "зеленый мастер" Славик, вылетев
пулей из вагончика председателя месткома Сени Куликова, причем проделал их в
хорошем темпе армейского марш-броска, хотя строю обучен не был, ибо как
строитель Байкало-Амурской магистрали имел от армии отсрочку.
Когда Славик учился в Омском техникуме, он написал реферат. Это был
конкурсный реферат по линии общественных дисциплин. Славик написал об
изыскателях Кошурникове, Стаффато и Журавлеве, которые погибли в тайге, но
не погибли записи Кошурникова, и они, эти записи, были бесценны.
Изыскания велись в грозные годы войны, в тех местах, где потом
построили трассу Абакан - Тайшет. Славик был впечатлительным юношей, он даже
писал наивные стихи, которые радовали абсолютным оптимизмом. Когда начали
строить БАМ, Славик сразу сказал себе, что его место именно на этой стройке.
Практику после третьего курса Славик проходил в Звездном, было лето,
жили в палатке, производили геодезическую съемку карьеров, помогали на
пилораме, купались, по вечерам танцевали на свежеструганой танцевальной
веранде. Их было трое практикантов, и это были все-таки невозможно юные
ребята с совершенно детскими физиономиями. Их любили на стройке, мастера и
инженеры не упускали случая потолковать с ними, каждый рассказывал, что знал
о планах стройки, а все вместе знали немало.
К тому же Славик выступал в День строителя в импровизированном
концерте. Он пел, читал юмористические стихи, подражая Карцеву и Ильченко,
Утесову и главному инженеру СМП.
Одним словом, уезжал Славик с практики в полной уверенности, что
расстается ненадолго, что закончит свои дела в Омске (последний семестр и
диплом) и вернется в этот край, на эту стройку, где был обласкан симпатией и