"Илья Петрович Штемлер. Поезд " - читать интересную книгу автора

он начальник какой или путевой обходчик, просыпалось чувство собственного
достоинства, гордости за судьбу, что приобщила к такому значительному
учреждению.
- Свиридов, Свиридов... - отдалив список на расстояние, уставился в
него очками вахтер-пенсионер. - Ага. Есть... Милости прошу, товарищ
начальник управления. Коллегия сегодня в малом зале. На лифте, пожалуйста,
до четвертого...
Свиридов опаздывал. Он должен был прилететь в Москву еще вчера, в
среду, но самолет задержался по метеоусловиям, и он прилетел в четверг, в
день коллегии. И то к десяти утра он не поспевал и дорожил сейчас каждой
минутой. Поэтому коридоры министерства казались особенно длинными и
путаными... Он шел, отмечая про себя двери кабинетов, куда ему предстоит
заглянуть для решения каких-то вопросов, но потом, после коллегии...
Поначалу Свиридов хотел послать в Москву своего заместителя, так как
неожиданно резко упала передача на двух отделениях дороги, задерживались
составы с минеральным удобрением, грузом первостепенной важности. Меры надо
принимать срочные, иначе задержка перекинется на всю дорогу. И хотя в
телеграмме значился персональный вызов в Москву его, Свиридова, он пытался
подмениться, связался по телефону с помощником министра. "Ты нужен, ты,
Алексей Платонович, серьезный разговор предстоит тебе. - И, памятуя добрые
личные отношения, добавил, чтобы не тяготить загадкой: - Сам хозяин вызывает
тебя. Кадровые вопросы будут решать..." Свиридов знал - в ближайшее время
освобождаются должности начальников двух дорог: один уходит на пенсию,
второй... Со вторым вопрос решался остро - за развал. И этим вторым был его
институтский друг Савелий Прохоров, начальник Североградской дороги. Так что
кадровые изменения ожидались...
Тем не менее Свиридов отнесся к предстоящим изменениям на двух далеких
от Чернопольска дорогах спокойно, если бы не Елизавета.
В последнее время Свиридов не мог смотреть Елизавете в глаза. "Самое
страшное, Алеша, - говорила она, - когда молчит телефон. Раньше я бесилась
от постоянных звонков. А сейчас точно в склепе. Бойкот мне объявили друзья".
И Свиридов пользовался каждой минутой, чтобы позвонить Елизавете,
развеять ее настроение. Поначалу это его забавляло, потом стало
раздражать... Нет, надо уехать из Чернопольска, поменять обстановку. Уехать
сразу же после официального развода Елизаветы со своим мужем. Им дали три
месяца на размышление, и этот срок на днях заканчивался. Но куда податься
Свиридову с Елизаветой? Не в Североград же, черт возьми, в теплое кресло
Савелия! Мысль эта омрачала настроение Свиридова. Он не знал, как себя
вести, если предложат именно Североградскую дорогу...
Небольшое фойе перед малым залом пустовало, если не считать молодой
буфетчицы в белой крахмальной шапочке на пышных волосах. Буфетчица нажимала
кнопки калькулятора, занося цифры в листочек.
Свиридов окинул взглядом стол. Бутерброды, веером разложенные на блюде,
пирожки, конфеты, пирожные, лимонад...
Набрав еду на поднос, Свиридов отошел в сторону и устроился на
подоконнике, стараясь разобраться в шуме, что доносился из зала. Но дверь, к
сожалению, была прикрыта слишком плотно. Он уже заканчивал свою трапезу,
когда дверь приоткрылась и в проеме показался мужчина в темной, "зимней"
форме. Очки рискованно сидели на кончике длинного носа и, казалось, вот-вот
соскользнут. По этим очкам Свиридов и припомнил - человек этот из Управления