"Илья Петрович Штемлер. Поезд " - читать интересную книгу автора

Потому что мешали ему некоторые, со степенями, которых голыми руками не
возьмешь. В регалиях да при билете. Такую демагогию запустят - рад не
будешь. Как же! Уральский неотесанный мужик да в калашный ряд лезет...
Повидаешь Васильчикова - поклон от меня передай. А не успеешь - своему
преемнику накажи...
Свиридов слушал и с тревогой ждал, что вот-вот раздастся какой-нибудь
важный телефонный звонок или войдут в кабинет с неотложным делом, и разговор
вновь будет прерван. Или министр сам должен будет срочно уехать. Надо было
торопиться, а с чего начать, Свиридов так и не знал...
- Так вот, Алексей Платонович, сдавай дела главному инженеру - и в
Североград, ознакамливайся... И еще! Сегодня в семь тридцать вечера, если не
изменится ситуация, - поеду тебя представлять в Центральный Комитет. Не
скрою, намечена еще одна кандидатура на Североградскую дорогу. Хочу
надеяться, что ты оставишь хорошее впечатление в Центральном Комитете...
Затем вынесем твое назначение на коллегию. Есть вопросы, просьбы?
Откуда, из какого потаенного закутка человеческого сознания, нет-нет да
возникает чувство осторожности или, скорее, страха - за то, что доброе слово
в защиту не только человека тебе близкого, но и против какой-то
несправедливости может изменить твою собственную судьбу, вызвать
недовольство тобой, заронить подозрение...
И Свиридов сейчас сердился на себя за этот страх.
Вначале он дал себе слово как-то защитить Савелия, помочь ему
подняться, добиться у министра достойной должности для Савелия на той же
дороге. Не уезжать же ему из города, в который врос корнями. Но постепенно,
с приближением решающего момента, он остывал, благоразумие остужало порыв,
и, подобно тому как огонь угасающей свечи уплотняет мрак, Свиридов все
больше поддавался этому унизительному страху... Искал оправдание... Что ему
Савелий Прохоров, в конце-то концов? Да, так случилось, что они жили в одной
комнате общежития. Но если разобраться, не так уж они и дружили. Вот с
Аполлоном Кацетадзе Савелий дружил - это точно...
- Тогда - все! - подытожил министр. - К девятнадцати часам будьте в
приемной. До встречи!
Министр кивнул Свиридову. И в этом, вдруг каком-то суховатом кивке
Алексей Платонович Свиридов почувствовал укор. Чепуха, просто показалось...
Сквозь заиндевелое стекло автомобиля Свиридов пробивался взглядом к
арке семиэтажного дома, что на улице Радищева. Редкие прохожие одаривали
вниманием эту тихую улочку, которую давно забыли уборочные машины. Снег
здесь лежал твердым чистым настом.
Раза два Свиридов включал двигатель, прогревал салон. Но рокот
раздражал, и, едва набрав тепло, он выключал двигатель. Да и по радио
сплошной нудеж: диктор городского вещания рассказывал о технологии
содержания свиней, точно в городе проживали сплошь специалисты-животноводы.
Свиридов перекинул тумблер специальной связи, но она молчала. Селекторная,
что проводил его заместитель, - или закончилась, или объявлен перерыв -
выяснять Свиридову не хотелось. Неужели даже в этот день он не может быть
предоставлен сам себе, отойти от забот дороги, выбросить из головы графики
движения поездов, регулировку, передачу, погрузку-выгрузку,
капстроительство, сохранность грузов, безопасность движения, детские сады и
еще десятки вопросов, которые заботят начальника дороги. Всего лишь на один
день! Даже не день, а вечер и ночь...