"Борис Штерн. Производственный рассказ N 1" - читать интересную книгу автора

получали больше профессоров.
Незнакомца распирало от удовольствия. Он снабжал, расширял, строил,
реконструировал. На совещаниях в главке плакал несчастный директор
кабельного завода; Осколик его жалел, но дружбу со службой не путал.
Прошли месяцы, кварталы, и хотя объем производства на "Алитете"
увеличился раза в три, но догнать ночную смену он все-таки не смог. В чем
дело? Осколик произвел простое арифметическое действие - ночью пересчитал
по пальцам служащих в конторе у незнакомца, сравнил это двузначное число
со своим трехзначным обозом и спросил на очередном совещании:
- О чем говорят эти цифры?
Ладно, завод передовой, можно позволить себе и такой эксперимент.
Сократили штаты, перевели их туда же, на кабельный. Прибыль здорово
подскочила. Незнакомец вежливо аплодировал, сталкиваясь по утрам в дверях
с Сергеем Кондратьевичем.


Наступила весна, март прошел. Заводской художник начал разрисовывать
грузовик к первомайской демонстрации.
Пока кончался первый квартал, Осколик не успевал потолковать с
незнакомцем, но сегодня он решил остаться после работы. Незнакомец явился
намного раньше начала вечерней смены. Осколик его не узнал. Похоже,
незнакомец заболел желтухой.
- Что с вами?
- Плохо дело.
- Вы ели, теперь вас едят? - догадался Осколик.
Незнакомец кивнул.


Незнакомец потерял сон. О своих неприятностях он не распространялся,
Сергей Кондратьевич ничем не мог ему помочь. Днем незнакомец уже не
уходил, сидел на стуле в углу кабинета, безучастно наблюдал за работой
Осколика.
Пришла уборщица:
- Подпишите заявление на отпуск.
- Почему ко мне?
- Начальник цеха не хочет подписывать.
Пришли из профкома:
- Сколько флажков и воздушных шариков купить на первомайскую
демонстрацию?
Заглянул начальник стройцеха:
- Вы меня вызывали?
- Нет, не вызывал.
- А мне сказали, что вызывали.
Вошла Лариса Владимировна:
- Лебедев третью неделю не выходит из отпуска.
- Пусть отдыхает, я разрешил.
- Я платить не буду!
- Ладно, дома поговорим.
Обеденный перерыв.
- Хорошо живете, - пробормотал незнакомец. - И прогореть нельзя.