"Андрей Щербаков. Похождения штандартенфюрера СС фон Штирлица после войны" - читать интересную книгу автора

Штирлиц, убирая чемодан и отпуская пищащего Мюллера.
- Ох, курить хочется, - стонал Айсман, гулко стукаясь головой об
стенку цистерны и получая от этого хоть какое-то удовлетворение.
- Возьми "Беломор" в кармане пиджака, - сказал Штирлиц, пытаясь
спичками зажечь металлический электрический фонарь. Кто-то толстыми
пальцами Бормана начал сосредоточенно шарить по его карманам. Hо
Штирлиц не был бы Штирлицем, если не налил бы в карман канцелярского
клея рязанской фабрики резиновых изделий.
- Штирлиц, это ты хорошо придумал повесить под потолком бочку с
армянским коньяком, а то бы мы тут плавали в спиртном и схватили бы
белую горячку, - заметил Мюллер, потирая прищемленное ухо.
- Лучше бы мы ее на пол поставили, - мрачно заметил Айсман,
продолжая стукаться головой об стенку.
- Только бы эти янки не надумали устроить пьянку по пути, -
заметил Штирлиц, отдирая руки Бормана от своих карманов.
- Ох, не накаркай, - заметил Геббельс и набожно перекрестился.
- Черт, не горит, - прохрипел Штирлиц, бросая коробок на дно
цистерны.
- Штирлиц, а Вы не подумали, как мы отсюда выберемся? - спросил
Борман, облизывая вытащенную из кармана Штирлица банку варенья со
странным запахом клея, огурцов и тушенки. Эта адская смесь обеспечивала
пребывание противника в ватерклозете в течение сорока семи часов
тридцати двух минут и шестнадцати секунд. Посему Штирлиц тайно
радовался, так как Борман будет занят чем-то полезным.
- А это не ваше дело, партайгеноссе, - радостно сказал он,
доставая второй коробок спичек и другой фонарь.
Ранним утром из порта Sent-Pocrovka, во Франции, отчалил теплоход,
державший путь в Hью-Йорк. Вся верхушка Третьего Рейха, порядочно
укачанная во время перевозки цистерны, сидела на дне, покрытом окурками
"Беломора", щедро разбросанными Штирлицем, и томно смотрела на
свисающую с потолка бочку с коньяком. Бочка соблазнительно
покачивалась, и, расплескиваясь, коньяк капал вниз. Айсман негодовал.
Любимый Фюрер, которому посчастливилось сесть под ней, к досаде всех
офицеров, не пил, и от такого капанья жутко страдал. Также страдали и
все остальные. Первым не выдержал Айсман. Он встал и, спотыкаясь о
разложенные на полу чьи-то ноги, пересел поближе к любимому Фюреру.
- Подвиньтесь, - угрожающе заявил он и блаженно подставил широкую
пасть с золотыми клыками под ниспадающую сверху благодатную струю.
Алкоголь быстро довел его до привычного состояния. Айсман
повеселел. Он попытался полезть к Фюреру целоваться, но вежливый Фюрер
на редкость больно дал ему в глаз, не отрываясь от своих рассуждений на
тему смысла жизни. Приняв Геринга за красивую женщину, Айсман галантно
сел ему на ноги. Геринг поморщился и, двигая толстым телом, попытался
спихнуть его.
- Hо мадам! - злобно возмутился Айсман, получая удар кастетом по
голове, и упал к ногам Штирлица.
Вскоре все почувствовали, что в цистерне стало нестерпимо душно.
Одуревший от темноты и вони, которую извергали носки Фюрера,
развешенные по стенкам цистерны на булавках великого мерзопакостника,
Борман с яростным рычанием вцепился зубами в ногу Штирлица. В нем