"Андрей Щербаков. Похождения Штирлица, и другие приключения Бормана" - читать интересную книгу автора

к Штирлицу.

Штирлиц лежал на кровати, держа в одной руке газету "Советская
Бразилия", а в другой - банку тушенки и делал вид, что спит. Мюллер
осторожно снял сапоги и на четвереньках пополз к столу, на котором в форме
пятиконечной звезды были расставлены бутылки с водкой. Вытащив одну бутылку
из верхнего левого луча звезды, Мюллер запустил острые зубы в пробку и с
хлопком откупорил непослушную посудину. Глотнув из горлышка, он
почувствовал себя гораздо лучше и рыгнул. От знакомого звука Штирлиц
очнулся от мыслей о тушенке и сале и открыл один глаз. В углу комнаты
Мюллер пил водку из его запасов.
- Чего ты там копошишься ? - Штирлиц недовольно заворочался и со скрежетом
почесал ногу.
- Беда, Штирлиц, заговор... - Мюллер набил рот бутербродом с ливерной
колбасой и показал Штирлицу листовку Бормана.
- Так что же, заговор плетет Борман ? - Штирлиц был о нем худшего мнения.
Мюллер утвердительно закачал головой и отправил в рот второй бутерброд.
- Чхал я на его заговор, - сказал Штирлиц, отобрал третий бутерброд и
бросил Мюллера в окно.
Приземливись в уже знакомой им всем клумбе, Мюллер чихнул и обиженно
протянул:
- Никто меня не любит... И по голове меня, и картошку чистить меня...
Он поправил панамку, с любовью отцепил от нее налипший репей и поплелся
в ту сторону, куда ушли Борман и пастор Шлаг.
Напрасно Штирлиц так пренебрежительно относился к козням мелкого
пакостника. Борман разбросал свои листовки по всей колонии Третьего Рейха,
и к вечеру около его жилища собраалсь толпа равнодушных негров послушать
очередного революционера. В прошлый раз революционер понравился только
каннибалам с прибрежных островов. Они его и съели.
- Друзья мои ! - Борман, стоя на импровизированной трибуне, размахивал
испачканным носовым платком и делал как можно более приветливое лицо.
Негры смотрели на него как можно более равнодушней и дали тем самым
понять, что тамбовские волки Борману друзья.
Борман надрывался, обещал, угрожал, но равнодушное население
порабощенной Бразилии отнеслось к нему с непониманием.
Борман бросил платок на запыленную землю, плюнул и спустился с трибуны.
Делу решил помочь пастор Шлаг. Задрав ногу, он забрался на трибуну и
сказал, не надеясь, впрочем, что найдет понимание:
- Кто женщину хочет ?
Негры оживленно вскочили и зарычали. Пастор подумал, что сказал что-то
неправильное, и попытался улизнуть, но его поймали.
- Где она ? - нетерпеливо спросил толстый бородатый мулат, поигрывая остро
отточенным мачете и переливающимися бицепсами.
- К-кто она ? - заикаясь, спросил пастор.
- Та фемина, про которую ты говорил, - мулат с сомнением посмотрел на
пастора, щелкнул языком и стал поигрывать мачете еще ужасней.
- Так все женщины в гареме у Штирлица, - завизжал пастор Шлаг, пытаясь
вырваться из крепких волосатых рук, держащих его за ноги, за руки и за
два-три волоска на тщедушной лысине.
- А зачем этому кабальо столько фемин ? - задумался мулат. Данный вопрос