"Унтер-офицер Штукатуров. Дневник Штукатурова " - читать интересную книгу автора

Когда строения деревни стали исчезать за горой и мы миновали свое поле,
то я еще раз посмотрел на все это. Ехать было хорошо: не было пыли и грязи,
дождь перестал накрапывать. В Самуйлове я решил сходить на могилку отца и с
прахом его проститься. Жена тихо поехала по дороге, я пошел на кладбище,
где, преклонив колена, помолился за упокой его души, а также попросил его
благословения на мой дальнейший опасный путь.
Выехав за деревню Бурино, я хотел накрыться шинелью, но оказалось, что
шинель мы утеряли. Приехали в город к 10 час. утра. Одна соседка поручила
мне отправить посылку ее мужу в Германию, где он был в плену. Я остановил
лошадь у здания почты и пошел туда, думая что, народу там немного, то там
оказалось очень много публики. Соседка уверяла, что в почте адрес напишут
без затруднений и просьб, но оказалось, что никто даже за деньги не написал
адреса. Что тут делать. Одна женщина сказала, что против собора в белом доме
живет некая госпожа, которая пишет адреса. Действительно, там меня встретила
пожилая дама, которая очень предупредительно написала мне бланк и на
посылке. Я видел, что за труды ей посетители платили и потому хотел дать и
сам 20 коп., но она категорически отмазалась, заявив, что с военных она
денег не берет. Мне оставалось только поблагодарить ее, что я и сделал.
Пришел на почту, где ждал очереди часа два, потом мы поехали к вокзалу,
где я спросил, во сколько часов идет поезд в Москву. Попили в буфете чай.
Поезд сильно опоздал и когда подошел, оказалось, что на него не выдают
билетов. Коменданта в Гжатске не оказалось и мне приходилось опять ехать на
заячьих правах. Раздумывать было некогда, и я без билета сел в вагон,
простившись с женой. Я думал, что на ближайшей станции меня потянут к
жандарму, но оказалось, что добрая кондукторская бригада не сказала ни
единого укоризненного слова. И так я добрался до Москвы. Трамваем доехал до
Казанского вокзала, где узнал, что поезд идет часов в 12 ночи. Я стал
ожидать, при чем попил чаю, который отпускался от Красного Креста бесплатно.
Чтобы не покупать билет на платформу, хотел купить в кассе билет на
ближайшую станцию, но оказалось, что на близкое расстояние билетов не дают.
Чтобы воспользоваться своим бланком, я должен был итти к коменданту, но в
комендатском управлении занятий уже не было. Контролер посоветовал пойти к
писарю комендантского управления, думая, что писаря что-нибудь посоветуют.
[136] Однако, когда я объяснил писарю в чем дело, то он на меня посмотрел с
таким пренебрежением и величием, как будто я не смел побеспокоить такую
важную особу. В душе у меня зашевелилось негодование не потому только, что
сей господин не оказал мне содействия, которого может быть и не имел
возможности оказать, сколько за его пренебрежительное ко мне отношение.
В самом деле, я и мне подобные прошли стодь страдальческий путь
десятимесячной военной жизни, и, идущие снова на этот мученический подвиг,
принуждены испытывать пренебрежительное отношение от господ, подобных сему
сытому писарю, который ничем более не рискует, кроме чернильного пятна на
выхоленном пальце, между тем как многие из нас уже по 2-3 раза были ранены.
Озлобленный, я пошел на вокзал и решил ночевать здесь, а завтра пойти к
коменданту или же взять билет до Рязани. Долго я не мог уснуть, мысли более
печальные, чем радостные, теснились в голове. Жесткое ложе мое - скамейка,
однако, не могло служить главной причиной бессонницы, болела голова, но к
двум часам ночи я уснул.
30 июня.
Проснулся часов около шести. Немного поел. Купил газету "Русское