"Эндрю Шугар. Джейсон, ты мертв! " - читать интересную книгу автора

Флэк начал вставать, но у Джейсона был ещё вопрос, и он упал обратно.
- Зачем было тратиться на дорогую голограмму для первого визита? Не
дешевле было прийти самому?
- Возможно, но наш отдел психиатрии сказал, что вы с норовом, и вы
пытались напасть на меня, когда решили, что я продаю могилы. Кроме того,
это было довольно необычно, чтобы заинтриговать.
Они улыбнулись друг другу, и Флэк встал. Он достал бумагу из стопки на
столе и, толкнув их Джейсону, сказал:
- Подпишите, мистер Джейсон, и мы начнем.
- Что это?
- Прочитайте.
Джейсон пробежал бумагу и увидел, что это была короткая форма,
говорившая, что он завещает свое тело Институту для исследований после
смерти.
- Это все, что я должен подписать?
Флэк кивнул, и Джейсон взял ручку. Скрип пера, казалось, наполнил весь
офис. Но это был приятный звук. Почти музыка.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Джейсон не мог понять, что за странный шум разбудил его. Не мог
отыскать источник. Он лежал, удобно развалившись в кровати с закрытыми
глазами, стараясь узнать шум. Ритмический, с равномерными ударами, знакомый
и незнакомый одновременно. Он рассмеялся. Он слушал свое сердцебиение,
отзывающееся в ушах. Он слышал его раньше, конечно, но никогда оно не было
таким громким и уверенным, отбивая факт его жизни 72 раза в минуту. Он
вспомнил пересадку и открыл глаза, уставился в белый потолок, вспоминая,
что случилось с ним после подписания завещания в офисе Флэка.
Наконец он отделил факты от фантазий и вспомнил, как шел за Флэком
через лабиринт холлов и стен, открывавшихся прикосновением ладони, в
загроможденный кабинет, где они встретили доктора Натана Роузголда, главу
Отдела исследований и развития.
Увидев доктора, Джейсон фыркнул. Он не знал, чего ожидать, но когда
Роузголд вошел, Джейсон заметил, что тот больше походил на игрушку,
собранную ребенком с чувством юмора, чем на гения медицины. Роузголд был
высок, по крайней мере 6 футов, но весил никак не больше 150 фунтов. Руки,
почти неприлично торчавшие из коротких рукавов, напоминали леденцы на
палочке, а лицо с острыми чертами, казалось натянутым на каркас. Даже
рыжие, очень кудрявые волосы, падающие на виски, состояли из углов и
изломов, возмещая рыжие брови, идущие через лоб прямой линией, ровный
прямой нос и прямой разрез, служащий ртом. Короче, он выглядел как картина,
где художник использовал только треугольники, окружности превратил в
изломы, а контуры - в острые углы.
Он был молод, хотя волосы старили его, и как большинство высоких худых
людей, сутулился, превращая плечи в два острых пика с жердью шеи
посередине. Светло-голубые глаза изучали Джейсона сквозь единственную
округлость - очки в металлической оправе, и на этом сходство с игрушкой
заканчивалось. Глаза были глазами человека, знавшего свое дело, знавшего,
что знает, и не стыдившегося ни превосходства, ни ни осознания
превосходства.