"Василий Шукшин. Любавины" - читать интересную книгу автора

Парни боялись его. Он знал это.
Самый младший из братьев - Егор. Задумчивый парнина, круглолицый и
стройный, как девка. Будь он немного разговорчивее и веселее, любая,
закрыв глаза, пошла бы за ним. Было в его лице что-то до боли
привлекательное: что-то сильное, зверское и мягкое, поразительно нежное -
вместе. Но он почти ни с кем не разговаривал и улыбался редко, неохотно.
На девок, однако, смотрел и снился им ночами.
Эти двое не были еще женаты.


2

Ранняя весна 1922 года.
Темными мокрыми ночами с шумом, томительно и тяжко оседал подтаявший снег,
и в лесу что-то звонко лопалось с протяжным ликующим звуком: пи-у...
За деревней, на сухих прогалинах, до самой зари хороводилась молодежь.
Балалаечники, настроившись по двое, высекали из своих тонкошеих
инструментов неукротимый серебряный зуд.
Парни топтали тяжелыми сапогами матушку-землю - плясали, пели частушки с
матерщиной, часто дрались... Просилась наружу горячая молодая сила.
А над рекой, пронизывая сырую, вязкую тишину медным витым перебором,
голосила великая сводница - тальянка. Девки рассыпали по доскам шатких
мостков сухую крепкую дробь, пели зазывные припевки.
Жизнь шла своим чередом.

Первым, как всегда, проснулся Емельян Спиридоныч. Он спал на кровати.
Укрывался зимой и летом тулупом.
Скинул на пол босые ноги, достал пятерней промеж "крыльцев", зевнул и
пошел в сени умываться.
На печке неслышно, как тень, завозилась хозяйка - Михайловна. Привычно
перекрестилась и прошептала:
- Господи, господи, прости нас, грешных...
В горнице жалобно скрипнуло старое кроватное железо - проснулся Кондрат.
Несколько раз глухо и густо кашлянул, понесло махрой. Он тоже один спал -
жена лежала в больнице, в уезде.
На полатях досыпали свои законные - по молодости - минуты Макар с Егором.
Егор спал с краю, вытянувшись во всю длину полатей. Рядом, скрючившись,
закинув ноги на брата, похрапывал Макар. Эти проклятые ноги Егор каждую
ночь то и дело скидывал с себя, матерился негромко... Но все равно к утру
ноги обязательно лежали на нем.
Емельян вернулся из сеней, приглаживая на ходу кудлатую голову. Сказал, ни
к кому не обращаясь:
- Седня пригрет здорово.
- Все уж... паска на носу, - откликнулась Михайловна. Она затапливала
печку.
Емельян Спиридоныч обулся, встал на припечье, тряхнул Егора:
- Подымайтесь.
Егор легко отнял от подушки голову, вытер ладонью губы, полез с полатей.
Макар, не открывая глаз, перевернулся на другой бок и снова захрапел. Он
вставал последним. Приходил с улицы обычно к свету, спал самую малость, а