"Василий Макарович Шукшин. Я пришел дать вам волю" - читать интересную книгу автора

- Хрен гну! Вишь, у меня локоть-то не ходит.
- Зато удар слабый.
- А тебе крепость тут не нужна, тебе скоро надо. А када крепость,
тада на всю руку - и на себя. От-теньки!.. - секир башка! Тут - вкладывай,
сколь хватит силенки, и - маленько на себя, на себя...
Полсотни ребят у воды машут саблями. Загорелые, потные тела играют
мускулами... Красиво.
Степан, спустившись с высотки, засмотрелся со стороны на эту милую
его сердцу картину. К нему подошли Иван Черноярец, Иван Аверкиев, Сукнин,
Ларька Тимофеев...
- С камышом-то вы ловкие! Вы - друг с дружкой! - не выдержал Степан.
Перестали махать.
- Ну-ка, кто порезвей? - Атаман вынул саблю, ждал. Он любил молодых,
но если бы кто-нибудь из них вздумал потягаться с ним в искусстве владеть
саблей, то схватился бы он с тем резвачом смертно. - Нет, что ли, никого?
Ну и казаки!.. Куда смотришь, дед? Они у тебя только с камышом хороши.
Наши молодцы - кто больше съест, тот и молодец? Эх... - Атаман шутил. Но и
всегда - и серьезно - учил: "Губошлепа никто не любит, даже самая худая
баба. Но смерть губошлепа любит". Он самолично карал за неловкость, за
нерасторопность и ротозейство. Но теперь он шутил. Ему любо было, что
молодые не тратят зря время, а постигают главное в их опасной жизни. - Ну,
молодцы?.. Кто? Правда, охота.
Рубака-дед громко высморкался, вытерся заморским платком
необыкновенной работы, опять заткнул его за пояс.
- Што-то я не расслышал, - обратился он к молодым, - кто-то здесь,
однако, выхваляется? А?
Молодые улыбались, смотрели на атамана. Они тоже любили его. И как он
рубится, знали.
- Я выхваляюсь! Я! - сказал Степан.
- Эге!.. Атаман? - удивился дед. - Легче шуткуй, батька. А то уж я
хотел подмигнуть тут кой-кому, штоб пообтесали язык... А глядь - атаман.
Ну, счастье твое - глаза ишо видют, а то б...
- А есть такие? Пообтешут?
- Имеются, - скромно ответил дед. - Могут.
- Да где ж?
- А вот же ж! Перед тобой. Ты не гляди, што у нас ишо молоко на губах
не обсохло, - мы и воевать могем.
- Кто? Вот эти самые?
- Ага. Они самые.
Степан поморщился, бросил саблю в ножны.
- Ну, таких-то телят...
- Ойе!.. - сказал дед и поднял кверху палец. - То про нас, сынки! Он
думает, мы только девок приступом брать умеем. Ничего не сделаешь,
придется поучить атамана. Ну, мы легонько - на память. Смотрите не
забывайтесь, хлопцы, все же атаман. Што ж ты саблюку запрятал, батька?..
Тут сверху, от дозоров, зашумели:
- Струга!
Это был гром среди ясного неба. Этого никто не ждал. Слишком уж
покойно было вокруг, по-родному грело солнышко, и слишком уж мирно
настроились казаки...