"Василий Макарович Шукшин. Я пришел дать вам волю" - читать интересную книгу автора

его есаулам. - И чтоб вы, домой идучи, нигде никаких людей с собой не
подговаривали. А которые люди и без вашего подговору учнут к вам
приставать, и вы б их не принимали и за то опалы на себя не наводили..."
Степан покосился на есаулов. Есаулы внимательно слушали.
- "И чтоб вы за вины свои служили, и вины свои заслуживали..."
- Читай ладом! - обозлился Степан. - Задолбил одно: "служили да
заслуживали"!
- Здесь так писано! - воскликнул Никита и показал Степану.
Тот оттолкнул грамоту.
- Чти!
- "А что взяли понизовых людей и животы многие, и то все б у вас
взять и отдать в Астрахани..."


* * *

Князь Семен Львов, пока послы его раздражали Разина, продумывал
простой и надежный план. Что разинцы остановились для переговоров, сулило
выгоду. Теперь, как видно, не упустить бы момент.
Князь Семен беседовал с сотниками.
- Дума у меня такая, ребятушки, - тянул, по обыкновению, хитрый
Львов. - Стеньке деваться некуда: шаху насолил, в Терках стрельцы, в
Астрахани стрельцы... А на бой идти ему неохота. Ему домой надо -
разгрузиться. Во-от... А как зайдут в Волгу - тут мы их запрем, отрежем от
моря. Он сразу сговорчивый станет. В Волгу его зазвать, в Волгу... Отымем
барахлишко, тогда уж и приведем в Астрахань. А?


* * *

Милостивая царская грамота прочитана.
Казаки думают. Послы ждут.
Степан ходил по стружку взад-вперед. У него созрел свой план, не
такой простой, как у князя Львова, и чуть, может, более рискованный. Дело
в том, что он не поверил ни грамоте, ни словам Львова (он решил, что
грамота фальшивая), но в действиях астраханцев он уловил некую
неуверенность и поставил на нее. На нее и на свою смекалку и
расторопность.
- Иван! - позвал он Черноярца.
- Ну, - откликнулся тот.
- Так сделаем: мы в десять стругов останемся тут, ты в двенадцать, с
ясырем, бусами, пойдешь в Волгу. А мы остров с той стороны обойдем,
станем. Если они какой подвох затеяли - мы у их со спины окажемся. Взял?
Ишь, они обмануть нас задумали...
- Ты хитрый, Стень... Степан Тимофеич, - заговорил Никита Скрипицын,
- а и там не гольные дураки: там-то знают, вы не в двенадцать стругов шли,
а в двадцать два. Сметют.
- Знамо, сметют. Иван, зайдете в Волгу, метай кого-нибудь в лодку - и
к князю Львову. Скажете: вышел у нас здесь раздор: одни на милость пошли,
другие со Стенькой в Терки отвалили. Послы с нами побудут. Окажется,