"Василий Шукшин. Там, вдали..." - читать интересную книгу автора

- Нужен. Нужен же мне муж в конце концов. Я серьезно говорю: ты лучше
всех, кого я встречала. Только не ревнуй меня, ради Христа. Я не тихушница,
сама презираю таких. Буду тебе верной женой, - Ольга встала и в неподдельном
волнении заходила по тесной комнате. - Нет, Петя, это здорово! Какого черта
мы тут ищем? Здесь тесно, душно... Ты вспомни, как там хорошо! Какие там
люди... доверчивые, простые, мудрые.
Почему-то Ивлев понял, что это не пустые слова, не блажь. И не то даже,
что она побыла не на свободе, струсила и сломя голову кинулась мечтать - как
можно хорошо, свободно, спокойно жить. Если так - она доедет до
Новосибирска, вернется и опять будет беситься и звереть от тоски. Нет,
почему-то поверилось, что ее беспокойная, не совсем женская энергия, которая
мучительно требовала работы, дела, нашла выход.
И совсем как-то иначе, счастливо, по-девичьи, закинув руки за голову,
Ольга сказала вдруг.
- Я на сеновале спать стану. А по утрам буду бегать на речку купаться.
У нас вода в реке ледяная. Поедем?
- Поедем.
- Я знала, что поедешь. Давай выпьем, за... счастье. Оно есть, я верю.
Мне прямо не терпится скорей начать действовать.
Выпили.
- Хорошо? Ты не кисни.
- Хорошо, Ольга, ты же знаешь, хоть ты и натрепалась тут, что любви
нет. Есть.
- Ну и слава богу! И со спокойной душой заснем. Иди скажи хозяйке, что
жена приехала... А то я не люблю так. А завтра проснемся и начнем
действовать. Я готова. Будем ходить завтра за всякими бумажками,
выписываться... Получим самую глупую справочку - уже что-то сделали,
радость. Верно? А потом поедем. Будут мелькать деревеньки, маленькие
полустанки... Будут поля, леса... Урал проедем. Потом пойдет наша Сибирь...
Я раздеваюсь. Иди говори. Мы потушим свет и еще поговорим. А потом заснем.
Петр пошел объявлять хозяйке, что приехала жена.
Он обалдел от счастья, самому не терпелось начать подробно-подробно
думать и говорить о том, какую можно прекрасную жизнь создать. "Господи,
послала же мне судьба такого... непутевого, родного человека! "
Дорогой Ольга смеялась и дурачилась, рассказывала Петру в коридоре
анекдоты. Петр, чтобы не обижать ее, смеялся. Смешно было не всегда.
Беспокоила некая надсадность ее веселья; Ольга как будто заставляла себя
веселиться. А то подолгу молча сидела у окна. О чем думала, непонятно. Петр
уставал от этих перемен, сам тоже частенько задумывался. "Ненадолго ее
хватит", - приходила мысль. Но все забывалось, когда Ольга ласково смотрела
на него.
- Славный мой... - говорила она. - Все бросил - поехал. Куда!
В Крутоярское с дороги дали телеграмму. Подписали: "Ольга. Петр".

На вокзале их встретил Фонякин.
Петр не сразу узнал его. Стоял на перроне высокий, болезненно худой
человек в легком кожаном пальто. Смотрел на них веселыми внимательными
глазами.
- Здравствуйте, здравствуйте, - сказал глуховато. Неловко обнял дочь,
ткнулся ей в щеку, Ивлеву подал руку и тут только сам едва узнал его. - А-а!