"Василий Шукшин. Сураз" - читать интересную книгу автора

Василий Шукшин

Сураз

Спирьке Расторгуеву - тридцать шестой, а на вид - двадцать пять, не
больше. Он поразительно красив: в субботу сходит в баню, пропарится, стащит
с недельную шоферскую грязь, наденет свежую рубаху - молодой бог! Глаза
ясные, умные... Женственные губы ало цветут на смуглом лице. Сросшиеся
брови, как вороньго крыла, размахнулись в капризном изгибе. Черт его
знает!.. Природа, тоже иногда шутит. Ну зачем ему? Он и сам говорит: "Это
мне - до фени". Ему все фени. Тридцать шесть лет - ни семьи, ни хозяйства
настоящего. Знает свое - машинничать да к одиноким бабам по ночам шастать.
Шастает ко всем подряд, без разбора. Ему это - тоже "до фени". Как назло
кому: любит постарше и пострашнее.
- Спирька, дурак ты, дурак, хоть рожу свою пожалей! К кому поперся - к
Лизке корявой, к терке!.. Неужели не совестно?
- С лица воду не пить,- резонно отвечает Спирька.- Она - терка, а
душевней всех вас.
Жизнь Спирьки скособочилась рано. Еще он только был в пятом классе, а уж
начались с ним всякие истории. Учительница немецкого языка, тихая обидчивая
старушка из эвакуированных, пристально рассматривая Спирьку, говорила с
удивлением:
- Байрон!.. Это поразительно, как похож!
Спирька возненавидел старушку.
Только подходило "Анна унд Марта баден", у него болела душа - опять
пойдет: "Нет, это поразительно!.. Вылитый маленький Байрон". Спирьке это
надоело. Однажды старушка завела по обыкновению:
- Невероятно, никто не поверит: маленький Бай...
- Да пошла ты к... - И Спирька загнул такой мат, какого постеснялся бы
пьяный мужик.
У старушки глаза полезли на лоб. Она потом говорила:
- Я не испугалась, нет, я была санитаркой в четырнадцатом году, я много
видела и слышала... Но меня поразило: откуда он-то знает такие слова?! А
какое прекрасное лицо!.. Боже, какое у него лицо - маленький Байрон!
"Байрона" немилосердно выпорола мать. Он отлежался и двинул на фронт. В
Новосибирске его поймали, вернули домой. Мать опять жестоко избила его... А
ночью рвала на себе волосы и выла над сыном; она прижила Спирьку от
"проезжего молодца" и болезненно любила и ненавидела в нем того молодца:
Спирька был вылитый отец, даже характером сшибал, хоть в глаза не видал
его.
В школу он больше не пошел, как мать ни билась и чем только ни лупила. Он
пригрозил, что прыгнет с крыши на вилы. Мать отступилась. Спирька пошел
работать в колхоз.
Рос дерзким, не слушался старших, хулиганил, дрался... Мать вконец
измучилась с ним и махнула рукой:
- Давай, может, посадют.
И правда, посадили. После войны. С дружком, таким же отпетым чухонцем,
перехватили на тракте сельповскую телегу из соседнего села, отняли у
возчика ящи водки... Справились с мужиком! Да еще всыпали ему. Сутки гуляли
напропалую у Спирькиной "марухи"... И тут их накрыла милиция. Спирька успел