"Василий Шукшин. Хозяин бани и огорода" - читать интересную книгу автора

- Друг перед другом выхваляются. Одни схоронили с оркестром, другие,
глядя на них, тоже. Лучше бы эти деньги на поминки пустить...
- Во, я и говорю: кто про что, а ты про поминки.- Рассказчик засмеялся
негромко. Молодой не засмеялся.
- Но когда сядут и хорошо помянут - поговорят про покойного, повспоминают
- это же дороже, чем один раз пройдут поиграют. Ну и что поиграли? Ты же
сам говоришь: "На кой он мне?"
- Тут дело не в покойнике, а в живых. Им же тоже надо показать, что
они... уважали покойного, ценили. Значит, им никаких денег не жалко...
- Не жалко! Что, у твоей жены шестидесяти рублей не найдется?
- Найдется. Ну и что?
- Чего же она будет с твоей родни тридцать рублей выжимать на оркестр?
Заплати сама, и все, раз уважаешь. Чего тут скидываться-то?
- Я же не скажу ей из гроба: "Заплати сама!"
- Из гроба... Они при живых-то что хотят, то и делают. Власть дали! Моей
девчонке надо глаза закапывать, глаза что-то разболелись... Ну, та плачет,
конечно, когда ей капают,- больно. А моя дура орет на нее. Я осадил разок,
она на меня, А у меня вся душа переворачивается, когда девчонка плачет, я
не могу.
- Но капать-то надо.
- Да капать-то капай, зачем ругаться-то на нее? Ей и так больно, а эта
орет стоит "не плачь!". Как же не плакать?
- Да...- Николаю, рассказчику, охота дальше рассказывать, как его будут
хоронить.- Ну, слушай. Принесли на могилки, ямка уже готова...
- Ямку-то я копать буду. Я всем копаю.
- Наверно...
- Я Стародубову Ефиму копал... Да не просто одну могилку, а сбоку еще для
старухи его подкапывал. А они меня даже на поминки не позвали. Главное, я
же сам напросился копать-то: я любил старика. И не позвали. Понял?
- Ну, они издалека приехали, сын-то с дочерью, чего они тут знают: кто
копал, кто не копал...
- Те не знали, а что, некому подсказать было? Старуха знала... Нет, это
уж такие люди. Два рубля суют мне... Хотел матом послать, но, думаю, горе у
людей...
- А кто совал-то?
- Племянница какая-то Ефимова. Тоже где-то в городе живет. Ну,
распоряжалась тут похоронами. Подавись ты, думаю, своими двумя рублями, я
лучше сам возьму пойду красненькой бутылку да помяну один. Я уважал
старика...
- Так, а чего ты? Взял эти два рубля да пошел купил себе...
- Да я же не за деньги копал! Я говорю: уважал старика, мы вместе один
раз тонули. Я пас колхозных коров, а он своих двух телков пригнал. И
надумали мы их в Сухой остров перегнать - там трава большая в кустах и не
жарко. Погнали, а его телка-то сшибло водой. Он за телком, да сам хлебнул.
Я кой старика-то вытаскивал, телка нашего на дресву оттащило. Из старика
вода полилась, очухался, он и маячит мне: телка, мол, спасай, я ничего...
- Спасли? Телка-то.
- Спасли. Хороший был старик. Добрый. Мне жалко его.
- Я его мало знал. Знал, но так... Он долго хворал?
- Нет. У него сперва отнялись ноги... Его в больницу. А он застеснялся,