"Василий Шукшин. А поутру они проснулись..." - читать интересную книгу автора

чужую статью не шей. Поал? Не шей. Я подоншел и по-про-сил: "Гражданин,
одолжи мне свои бока". Я не сказал: "отдай", я сказал: "о-дол-жи". Поал?
- Как? - спросил вдруг очкарик. - Как?
- Чего "как"?
- Как вы сказали: "бока"?
- Ну, бока - часы... Некоторые называют часы - бока. Еще называют -
бочата. Если часы золотые, тогда - рыжие.
Очкарик встал и подошел к социологу.
- У вас какие очки? - спросил он. - Я не в том смысле, рыжие или
нет, - с какой диоптрией?
- Минус четыре.
- Разрешите? - попросил очкарик.
Социолог снял очки и подал очкарику. Тот надел их... огнляделся...
Сказал:
- Неплохо.
Затем он подошел к урке и внимательно всмотрелся в него.
- Да, - сказал он. - Совершенно точно! Встать!
- Ша... - заговорил было урка.
- Встать! - опять скомандовал очкарик довольно властно.
- Ша, - сказал урка, поднимаясь. - В щем дело?
Очкарик развернулся и влепил ему такую же звонкую, танкую же отчетливую
пощечину, как и давеча. Урка кинулся было на очкарика, но тот умело
уклонился и правой в ченлюсть свалил урку на кровать.
- Это был я, - сказал очкарик спокойно. - Я вспомнил это идиотское
"бока".
Урка хотел опять вскочить и вскочил, но очкарик спонкойно стоял и ждал,
так профессионально стоял и ждал, что урка... остался стоять.
- Та пьяная шляпа - это был я, - пояснил очкарик. - Я вспомнил
слово "бока"... и узнал вас. Что вы отняли чансы - это я готов понять: с
такой рожей дарить, например, часы - нелепо. Но за что вы меня еще и
ударили?
- Да що ты ко мне пришился?! - заорал урка истеричнно. - Какие щасы?
Открылась дверь, и вошел старшина. Он заглянул в бунмажку с трудом
прочитал:
- Гриши... Гриша-ков и Ковалев, к дежурному. В проснтынях прямо, там
переоденетесь.
Урка и очкарик пошли на выход.
- Товарищ... - сказал социолог. - Очки-то.
- О! - спохватился очкарик. - Извините. Спасибо.
- Пожалуйста. Вы еще вернетесь?
Очкарик пожал плечами:
- Не знаю.
Старшина и двое в простынях вышли.
- Надавал он ему, - с восхищением сказал сухонький.
- Хилый-хилый, а двинул хорошо, правда, - Соколов нервно потер руки.
- В челюсть красивый был удар.
- Сейчас вас, наверно, будут вызывать, - заговорил сонциолог. - Я бы
хотел, чтобы еще кто-нибудь... Может быть, вы? - обратился он к сухонькому.
- Нет, - твердо сказал сухонький. - Я не буду.
- Почему?