"Василий Шукшин. Живет такой парень" - читать интересную книгу автора

Другая давно бы уж поняла.
Женщина пошла к мужу.
Тот стал ей подавать чемоданы. Негромко стал выговаринвать:
- Почему все-таки одна приехала? Я же писал: не садись одна с шофером.
Писал?
- А что тут особенного? - тоже негромко возразила женнщина. - Он
хороший парень.
- Откуда ты знаешь, хороший он или плохой? Что у него, на лбу
написано? Хороший... Ты еще не знаешь их. Они тут не посмотрят...
Пашка слышал этот разговор. Злая, мстительная сила вынтолкнула его из
кабины.
- Ну-ка, плати за то, что я вез твою жену. Быстро!
- А она что, не заплатила? Ты разве не заплатила? - Муж растерялся:
глаза у Пашки были как у рассвирепевшей кошки.
- Он не взял... - Женщина тоже растерялась.
Пашка не смотрел на нее.
- Плати! - рявкнул он.
Муж поспешно сунулся в карман... Но тут же спохватился.
- А вы что кричите-то? Заплачу, конечно. Что вы кричинте-то? Сколько?
- Два рубля.
- Что-о! Тут же только пятьдесят копеек берут!
- Два рубля!!!
- Олег! - сказала женщина. - Немедленно заплати ему... Заплати ему
два рубля.
- Пожалуйста. - Муж отдал Пашке два рубля.

Машина рванула с места и поехала дальше.
Пашка догнал Кондрата (напарника своего).
Кондрат сидел со стариком хозяином, у которого он оснтановился. Старики
толковали про жизнь. Хозяин рассказынвал:
- Да... вот так, значит. Вырастил я их, лоботрясов, шесть человек, а
сейчас один остался, как гвоздь в старой плахе. Разъехались, значит, по
городам. Ничего, вроде, живут, справно, а меня обида берет: для кого же я
весь век горбатилнся, для кого дом этот строил?
- Такая уж теперь наша жизнь пошла - ничего не поденлаешь.
- Жись эта меня не касается?
- Она всех касается, кум.
- Кхх!.. Мне вот надо бы крышу сейчас новую, а не монгу - сил не
хватает. А эта, лонись, приехал младший: поедем, говорит, тять, со мной.
Продай, говорит, дом и поедем. Эх ты, говорю, сопля ты такая! Я сейчас кто?
Хозяин. А без дома кто? Пес бездомный.
- Ты зря так... Зря.
- Нет, не зря.
- Зря.
- Ты, значит, никогда не крестьянствовал, если так раснсуждаешь.
- Я до тридцати пяти годов крестьянствовал, если хончешь знать. А
опора сейчас - не дом.
- А кто же? Тилифизоры ваши? Финтифлюшки разные?
Тут вошел Пашка.
- Здорово, старички!