"Ждеймс Виллард Шульц. Ошибка Одинокого Бизона (вестерн)" - читать интересную книгу автора

увидели они Ки-па и Са-куи-а-ки. Ки-па понравился им больше, чем все
остальные Длинные Ножи. Часто рассказывали они о его щедрости и о тех
подарках, какие от него получили. Один белый художник, живший в форте,
нарисовал Горб Бизона и Орлиные Ребра, двух индейцев из родственного нам
племени северных черноногих, и люди, видевшие эти рисунки, говорили, что
нарисованные индейцы точь-в-точь похожи на живых.
Сын мой, эти первые Длинные Ножи, пришедшие в нашу страну, были людьми
опрятными. Они заботились о своей наружности. На лицах их волос не было, а
волосы на голове они гладко причесывали. Начальник их всегда носил синюю
куртку с блестящими пуговицами. И с нами они были вежливы. Нимало не
походили они на тех жестоких белых людей, которые наводняют теперь нашу
страну. Эти люди, грубые, грязные, бородатые, притесняют нас, а нам,
индейцам, противно смотреть на их лица, заросшие волосами.
На следующий день после нашего приезда Длинные Ножи достроили одну из
комнат форта и перенесли туда все свои товары, которые привезли по реке из
большого форта на реке Иеллоустон. Долго-долго смотрели мы на красивые и
полезные вещи, разложенные на полках: были тут одеяла, пояса из красной и
синей материи, бусы, браслеты, серьги, краски, иголки, шила, ножи, ружья и
пистолеты, котелки, тарелки и чашки из какого-то твердого металла, западни
для бобров и седла.
Мой отец глаз не мог отвести от этих седел. Были они сделаны из черной
блестящей кожи, на луке блестели медные головки гвоздей. Красивые были
седла и очень удобные.
- Сколько стоит одно седло? - обратился мой отец к Ки-па.
- Двадцать шкурок, - последовал ответ.
Разумеется, Ки-па имел в виду шкурки бобров.
- Шкурок у меня нет, - сказал отец, - но я привез четыре капкана, которые
купил на севере, в форте Красных Курток. Я поймаю двадцать бобров и куплю
седло.
Ки-па протянул ему две западни.
- Я их дарю тебе, - сказал он. - Теперь у тебя есть шесть капканов, и
скоро ты раздобудешь двадцать шкурок.
У берегов Большой реки1 и реки Марии много было плотин и мазанок,
построенных бобрами. Мы с отцом расставили западни, а на следующее утро
нашли в них четырех бобров. Быстро содрали мы с них шкурки и вернулись
домой, а мать и Нитаки растянули шкурки на ивовых обручах для просушки.
На седьмое утро мы принесли домой пять шкурок.
- Есть у меня теперь двадцать три шкурки, - сказал отец. - Как только они
высохнут, я их обменяю на седло, а тебе, жена моя, куплю белое одеяло.
- Нет, этого ты не сделаешь, - возразила мать. - Мы обменяем шкурки на
ружье для Черной Выдры.
Отец с удивлением посмотрел на нее.
- Как! Да ведь он еще мальчик! Мальчики не стреляют из ружей.
- Ну а наш сын будет стрелять из ружья, - заявила мать, - и ружье я ему
куплю, хотя бы мне пришлось продать несколько лошадей. Он стрелял из лука
взрослого охотника и спас жизнь своей сестре. Если может он стрелять из
лука, то, конечно, научится стрелять и из ружья. Не забудь, муж мой, что
со всех сторон угрожает нам опасность, и это твоя вина: ты заставил нас
покинуть родное племя, ты увел нас из большого лагеря, где мы жили в
полной безопасности. А теперь мы нуждаемся в защите.