"Станислав Шульга. Хаос-генератор" - читать интересную книгу автора

отобранные в группы поддержки и фанаты, репетировавшие распевки для
финальной части. Серьезные мужики с большими бейджами и задумчивыми лицами -
тренеры и продюсеры.
- Hello, buddy. What's up?
- Nothing special, - ответил Шершень, активируя переводчик на
клавиатуре коммуникатора.
- When are you gonna... - Переводчик, наконец, "поднялся", - ...начать?
Теперь уроженец Эдинбурга, ирландец по происхождению, Шон МакКарго
заговорил по-русски
Шершень сносно говорил по-английски, но после первой встречи понял, что
без хорошей программы понять Шона ему будет трудно. Отставной лейтенант
британского спецназа говорил на странной смеси из двух сленгов -
военно-технического и сингапурского варианта английского языка.
- Рассматриваешь песочницу, братишка?
- Типа того.
В начале первой встречи, когда их познакомил, Феликс, один из
помощников Озерански, Шон вел себя высокомерно-снисходительно, но когда
узнал, что Шершень воевал в Югославии в 90-х, резко поменял отношение.
Сам Шон оттрубил в вооруженных силах Ее Величества пятнадцать лет,
пройдя через Югославию и вторую иракскую войну.
- В каком чине ты оставил армию, Николас?
- В чине старшего сержанта.
Тогда им не удалось пообщаться на армейские темы, но Шершень
почувствовал интерес к этому периоду своего прошлого со стороны Шона.
Несмотря на то, что после армии он еще восемь лет проработал на
"гражданскую" строительную компанию, бывший военный пер из всех щелей - от
манеры держать себя и до его манеры говорить.
- Какие войска?
- Пограничные. Полгода в учебке, потом полтора года на заставе в горах.
- В горах?
- Граница между СССР и Ираном.
- Там случился какой-то конфликт?
- Немного. В 90-м там были беспорядки.
"Единый и нерушимый" Советский Союз начал осыпаться в конце 80-х, когда
руководства республик стали ощущать, как ослабла рука Москвы, дотоле
державшая всех крепко и, как казалось, навеки. Попав в весенний призыв 89-го
года, Шершень провел относительно спокойные полгода в учебке, получил
сержантские лычки и попал на горную заставу. "Беспорядки" в его личной
судьбе выразились в стычке на "фланге", когда двое суток местные жители
пытались взломать "систему" - пограничное ограждение, отделявшее их от
сородичей по ту сторону границы.
Потом полтора года полудикого существования на заставе. Стрельба из АКА
по фотографиям девушек сослуживцев, которые перестали ждать, стрельба по
кабанам с целью плотно поужинать, поскольку обеспечение дает сбои. Трава и
крепко заваренный чифирь, и опять стрельба, только уже без всякой цели.
В "солдаты удачи" Шершень подался не потому, что его тянуло к этой
жизни. Вернувшись с гор на "гражданку" он понял, что его одноклассники, а
теперь студенты, попавшие под приказ от второго апреля 89-го года, живут
другой жизнью. Они сдавали сопромат и матанализ, а он с трудом вспоминал азы
курса школьной геометрии, толком зная только, как собирать АКА с закрытыми