"Станислав Шульга. Хаос-генератор" - читать интересную книгу автора

смотрю на Проспект..."

Костя закончил печатать постинг и, чуть помедлив, нажал Enter.
Посмотрев на сообщение, говорившее, что текст опубликован, он встал из-за
стола. Время сделать паузу. Он вернется к компьютеру минут через двадцать,
когда блогосфера всколыхнется волной ответов-коментов.
Костя не стал зажигать основной свет на кухне. Новый чайник, который он
купил на прошлой неделе в "Эпицентре", по совместительству выполнял еще и
функции светильника. Забавный маркетинговый ход. Вода в чайнике все еще
оставалась горячей.
Он набросал из банок в кружку растворимый кофе, сахар, добавил кипятка
и взболтал смесь. Взяв чашку, он подошел к окну.
Как всегда в любом его постинге была правда и неправда, которую еще
называют "творческим вымыслом". Проспект сиял внизу. Ось света, проходящая
от восхода до заката. Правда. Образ, списанный с очень хорошей натуры. Он
потянул пенку с кофе. Тридцать второй этаж. Это тоже правда. За последние
пару лет по городу ходили слухи, что жить на верхотуре, где-то после
двадцать пятого, опасно для здоровья из-за каких-то там частотных колебаний
здания. В результате цена упала до такого уровня, что даже студент вроде
него мог позволить снимать себе квартиру. Однокомнатную, без особой
обстановки, но и без всяких соседей по жилплощади.
Он отошел от окна, отделявшего его от черно-белого зимнего вечера, в
который превратилась промозглая пятница. С этой высоты рекламные бигборды,
которыми была утыкана обочина Проспекта, смахивали на разбросанные кем-то
паззлы.
Двуспальная широкая кровать без ножек, по сути - просто матрац, обитый
ДСП-досками. Стеллаж для дисков и книг. Встроенный шкаф в нише, справа от
двери. Механизм уже порядком поизносился, но это пока некритично. Небольшой
письменный стол с компьютером, вращающийся стул. Больше ничего. Нет даже
занавесок на окнах. Хотя кому нужны занавески на тридцать втором этаже?
Главное, что здесь неплохие оконные стеклопакеты, с такими никакая зима не
страшна. Для настоящего момента - неплохо. Четыре года назад все было хуже.
Жизнь на стипендию, в комнате общаги Политеха с еще двумя такими же, как он.
Без дополнительного заработка студенту, даже с повышенной стипендией, жилось
бы туго.
Но дело такое, первые деньги он, студент электромеханического
факультета, научился зарабатывать уже в конце первого семестра.
Костя поставил чашку на стол и повозил мышкой по коврику. Интерфейс
блогосферы радировал о том, что на постинг ответили двадцать пять человек, и
сейчас в сетевом эфире находилось больше трети его читателей.
Комната и Проспект были правдой.
То, что он написал про нее, являлось правдой всего лишь наполовину.
Ее портрет в аккуратной рамке стоял слева от монитора. Задумчивое лицо,
подбородок приподнят, глаза смотрят куда-то вверх, тонкие черты лица
подчеркнуты контрастом черно-белой фотографии. Костя выбрал эту фотографию,
возможно, не слишком выразительную, но другие ее изображения - агрессивные
образы женщины-вамп и кокетливые "фоточги" девочки, едва переступившей порог
школы - мало соответствовали тому чувству, которое он испытывал к ней.
Она не уходила к небоскребам делового центра. Она не уходила, поскольку
никогда, по сути, не была с ним. Тот короткий путь, что отделял ее от него,