"Шумихин Иван. Hичто" - читать интересную книгу автора

недоумертвленный разум в смешной мерзости своего наивного уродства мог бы
фабриковать неприкосновенные в своей недосягаемой истинности моральные
принципы, навязывая их для безусловного выполнения. Моральное оправдание
жизни было той чудовищной ложью, в которую выливалось освобождение от
неоправданности посредственного существования.


6

По сути дела, так или иначе, мир и жизнь нам навязаны. Hам навязаны уже
существующие отношения в обществе и мире, нам навязана, как кое-кто
утверждает, - причинность, во всяком случае еще: историческая ситуация, и
даже мы сами, вместе со своими потрохами и мозгами есть одна навязанность
на самих себя и на мир. И, наверное, что возобладает известный вопрос,
поскольку столкнувшись с миром и пострадав, почти разлетевшись в щепки и
вновь сползя в одну кучу, обнаруживаешь такой вопрос, что не следует ли
ответить миру характерным образом ударом на удар. Так рождается отношение
борьбы и героизма, и именно здесь определяется, что же за субъект и в какой
мере был навязан миру, или наоборот, был ли мир навязан субъекту, - но еще
яснее здесь разыгрывается трагедия того, над кем посмеялись боги, или
черти, и кто даже и не знает который бог (черт) смеялся громче всех других,
а потому, не зная кого бить, проживает жизнь в убеждении, что жизнь есть
вовсе не дар, а проклятье, дикая и бессмысленная в своей жестокости
пантомима с горя ищущей себе увеселения обреченной вечности. Стать выше
боли, наслаждений и так называемой, почему-то даже подразумеваемой,
"самоценности существования" - значит заглянуть за портьеру жизни, и
познать жизнь, но еще оставаясь на сцене, по эту сторону портьеры, и,
потому, приветствуя бой гаубиц и много боли, разрывающей грудную клетку, -
наслаждаться болью, и, после боя, наслаждаться восходами и закатами, если
выжил.

Добиться диктования своей воли миру значит добиться всего, что возможно
добиться, и значит утвердить основу истинных ответов на любые вопросы, так
как познание проистекает из ничего другого, но только из слабости
неудавшегося сильного существа, - жизнь неудавшаяся никогда не сможет
оправдать себя с помощью истины, поскольку в этом случае все истины служат
лишь бегству, а утвержденная жизнь, если бы жизнь смогла быть утвержденной,
так же утверждает и необманчивую истину. Вероятно, что есть более или менее
сильные духом натуры, но все познание мира есть иллюзия владения миром, и
само познание есть ни что иное как вытолкнутая из реальности в область
иллюзий воля к власти сильного существа, тогда как слабое существо, в
котором от рождения было мало жизни, и которое поэтому не так глубоко
пострадало при ударе о мир, - тогда как слабое существо умеет
приспособляться, то есть делаться рабом в большей или меньшей степени,
того, что происходит от других людей, - иллюзий и общественного способа
жизни, - отказавшись утверждать в противовес обществу единственно свой
способ жизни, и единственно свою философию, которая принципиально не может
быть отдана другим людям в их пользование.

Способность творить иллюзии, однако, весьма ценится обществом. И за иные из