"Т.А.Шумовский. У моря арабистики " - читать интересную книгу автора

Пушкина во всем многообразии его сложности, пока не представит себе
отчетливо среды, в которой он вызрел и общение с которой отразилось на всем
его творчестве. Чем больше мы знаем в гении человека, тем глубже проникает в
нас гениальное. Упоение блеском строф не приносит постижения души их
создателя. Тогда, ищущие, мы обращаемся к людям, посвятив


3

шим свою жизнь изучению жизни поэта,- к литературоведам. Так,
обогащенное разумом, приходит к нам высокое чувство, так обнаруживают свою
смежность поэзия и наука. Но равноправие этих двух кормилиц нашего
внутреннего мира наступает лишь тогда, когда, изучая прочувствованное, мы
видим, что и в ученом может поселиться гений, который позволяет, пусть даже
и в более узкой области, возрождать прошлое, осмысливать настоящее и
провидеть будущее. Не у каждого читателя хватает сил, душевных и телесных,
дойти до этой грани постижения чувства, и потому имя ученого обычно не
вызывает живых эмоций. Рассеянный чудак, отрешившийся от грешных земных
радостей, укрывший от современников свою душу за частоколом холодных формул
или специальной терминологии,- не таким ли часто представляют себе труженика
науки? И уж если не останавливается надолго, а лишь скользит внимание века
по фигурам представителей точного знания и естественных наук, связанных с
общественным производством, то что остается на долю гуманитариев, а среди
них - для тех, кто изучает полусказочный Восток минувших эпох? Нужно ли
вообще это направление в науке, думают иные, и для чего?
Вопрос законный, и в том, что он возникает, в большой мере повинны мы
сами, востоковеды. Наша область науки, не всегда работающая на уровне своих
задач и часто ниже меры предоставленных ей возможностей, находится в долгу
перед страной, которая хотела бы видеть ее жизненно необходимой, огорчаться
ее неудачами и радоваться ее успехам.
Ученый по природе своей деятельности, требующей постоянного
самоуглубления, может быть "не от мира сего", но он должен всегда трудиться
"для мира сего". Хорошо сказала об этом ленинградская газета: "Наше
образование, наши знания только тогда вызывают уважение, когда они приносят
пользу людям. Иначе цена им как невсхожему зерну. Полежит-полежит такое
зерно в земле да и сгниет. Ни всходов от него, ни радости".
Наряду с общим улучшением стиля нашей востоковедной работы нужно, как
представляется, систематически рассказывать широкому читателю о наиболее
ярких умах и открытиях востоковедения, и не сухой очерк, а повесть от сердца
к сердцу,- вот что введет в обиход


4

нашего общества новые имена и события, обогащающие его внутренний мир,
его духовный потенциал, его культуру. Обзор того или иного жизненного пути
может не только оказаться поучительным для воспитания молодых сил в науке;
он дает случай показать, что и востоковедение, подобно другим отраслям
общественной деятельности, имело своих подвижников, которые в советское
время приумножили славу отечественной науки и многое сделали для того, чтобы