"Ирина Шуппе. Приговор - месть " - читать интересную книгу автора

Майкл взял Антонию под руку, и они двинулись вглубь "веселой" толпы. Им
вслед был устремлен раздраженный взгляд серых глаз Густаво...

...Этого не может быть. Это не может быть он. Кто угодно, но не он.
Ведь он погиб и тому есть несколько свидетелей, в том числе и она. Но вот он
стоит перед ней. Тоже лицо, та же улыбка, те же... хотя нет, не те глаза.
Эти глаза карие...

***

- Тони, позволь представить тебе Доминика Сантеру. Ди, это Антония
Морти.
- Здравствуйте.
Доминик пожал руку стоявшей напротив него женщины. О, что это была за
женщина! При одном взгляде на такую, захватывает дух. До него доходили слухи
о том, что старшая дочь старого Морти прекрасна. Но все эти слухи меркли в
сравнении с оригиналом. Он в жизни не видел таких зеленых глаз, цвет которых
колебался между изумрудом, малахитом и яркой весенней травой. Эти глаза
завораживали. Уже сейчас, стоя посреди нескольких сотен человек, он начинал
понимать, что не успокоится, пока не заполучит эту женщину. Уже сейчас он
начинал глушить в себе голос своей совести.
Антония же смотрела на него с все возрастающим гневом. Ей весьма не
нравился его взгляд. Она слишком хорошо знала, что он означает.
- Вы никак не связанны с Луи Сантерой из Милана?
- Он приходится мне дядей.
- Правда? И как же поживает Луи? Признаться, давно с ним не виделась.
Губы Доминика дрогнули в понимающей улыбке.
- Думаю, у него все по-прежнему. - И не дав ей сказать ни слова,
добавил. - И он по-прежнему мертв.
- Сочувствую.
- Я в этом не уверен. Многие были рады смерти Луи.
- Только его враги, не друзья.
- А они у него были?
Оба улыбнулись. Да, что-что, а друзей у Луи Сантеры не было.
- Сложные натуры требуют особого подхода. Просто некому было искать
этот подход.
- Возможно, вы правы.
- Вы надолго в Чикаго?
О, ему просто необходимо быть в Чикаго. Слишком много всего должно
произойти. Слишком много всего изменится.
- А вы?
Тони улыбнулась.
- Возможно, навсегда, а возможно, уже завтра уеду. Жизнь непостоянна и
быстротечна. Ну, а теперь простите меня джентльмены, мне нужно идти.

***

Филипп Мореско был широко известен во всем Чикаго и не только. Еще
шестьдесят лет назад, когда о самом Филиппе никто и не думал (тогда еще его
отец ходил пешком под стол), о семье Мореско думали многие.